— Смотрите, сэр! — крикнул один из людей Симина, и лейтенант увидел яркие, внезапные вспышки большого количество мушкетных выстрелов на фоне кромешной черноты к западу от города.
— Это морпехи! — крикнул он в ответ. — Не знаю, насколько долго майор Жеффир сможет замедлить ублюдков, так что торопись!
— Так точно, сэр!
Майор Хармин вскочил на ноги, когда раздались взрывы и крики. Он схватил свою портупею и бросился к двери кабинета, на бегу обвязывая её вокруг себя. Его клерк и вестовой всё ещё поднимались со своих стульев, когда он уже выбежал в вестибюль.
— Хватайте своё оружие, чёрт возьми! — рявкнул Хармин, и выбежал через входную дверь офисного блока на плац между двумя длинными прямоугольниками бараков.
Пламя уже начинало танцевать и сверкать за окнами казарм, и он услышал вторую волну взрывов, когда черисийские моряки бросили в каждое здание ещё по десятку гранат.
Некоторые из криков раненых внезапно оборвались, но их заменили звуки агонии.
Брюхо Хармина скрутило в узел, когда он понял, что нападавшие уже почти полностью уничтожили переданную ему на время роту как сплочённую боевую силу. Он не знал, сколько из «его» людей было к этому моменту убито или ранено, но даже те, кто не был, были бы слишком деморализованы и испуганы, чтобы оказать хоть какое-то эффективное сопротивление.
«И даже если бы Тилицин смог сплотить их, у меня это не получится», — подумал он мрачно. — «Они даже меня не знают, так какого же чёрта они должны меня слушаться в таком беспорядке?»
Долетевший с запада шум и треск мушкетов сказал ему, что скорее всего никто к нему с подкреплением не придёт, так что…
Майор Баркли Хармин не подумал о том, что его силуэт только что нарисовался на фоне бывшего за ним освещённого окна комнаты. Ему было не до этого… впрочем, он так же не услышал и резкий «хлопок» нарезного мушкета, который его убил.
Сэр Данкин Аэрли позволил себе ощутить чувство глубокого облегчения, наблюдая тот же мушкетный огонь, который Симин увидел, а Хармин услышал. Очевидно, морские пехотинцы заняли позицию, чтобы перекрыть дорогу от главной крепости к западу от города. Согласно отчётам их разведчиков, в гарнизоне этой крепости было по меньшей мере три тысячи человек. Было маловероятно, что двести морских пехотинцев майора Жеффира могли удерживать их вечно, но удивление и замешательство должны были держать их занятыми по крайней мере в течение какого-либо времени.
Кроме того, темп стрельбы Жеффира и штыки с «кольцевым» байонетом должны были справедливым образом уравнять шансы между ними.
С крепостной стены бухнула пушка. Аэрли понятия не имел, что думали артиллеристы, стоявшие за ней, о том, во что они стреляли. Бог знал, как гарнизон крепости должен был быть безнадёжно смущён внезапным извержением взрывов и пламени из тихого спящего города под их насестом на высоком мысе. Насколько Аэрли знал — они действительно думали, что видели принимающие участие в атаке черисийские галеоны.
По крайней мере две дюжины кораблей были полностью объяты пламенем. Ещё больше тлели, и сильный ветер разносил искры, золу и пылающие обломки с одного корабля на другой. Склады, которые были расположены в гавани, тоже хорошо разгорались. Аэрли надеялся, что пламя не распространится на город, но не собирался терять сон от такого варианта.
Он посмотрел на чёрное зеркало гавани, окрашенной малиновым цветом от разрастающихся потоков пламени, и увидел большинство из своих лодок, энергично гребущих к торговым судам, стоявшим дальше на якоре. Он также видел больше, чем несколько лодок, которые гребли прочь от этих судов, поскольку их значительно уступающие в численности якорные вахты из торговых моряков поспешно отступали.
«Вероятно, когда наступит утро, они услышат о таких вещах, как „оставление своих постов”», — подумал Аэрли. Как будто они могли что-то совершить — исключая возможность дать себя убить — если бы они остались на них.
— Хорошо, мастер Аплин-Армак, — сказал он гардемарину рядом с ним. — Проследите за тем, чтобы устроить ещё несколько пожаров по своему усмотрению, а затем, я думаю, самое время, чтобы отчалить.
— Так точно, сэр! — ответил Аплин-Армак с широкой усмешкой и дёрнул головой в сторону Стивирта Малика.
— Айда, старшой! — сказал он, и трусцой побежал вдоль набережной, дуя на свой тлеющий фитиль, в то время как Малик вытащил первый зажигательный боеприпас, и Аэрли потащился вслед за ними.