XII
Королевский дворец,
Город Эрейстор,
Княжество Изумруд
Князь Нарман оторвал глаза от последней депеши и поморщился. — Ну, — сказал он мягко, — это раздражает. — Граф Сосновой Лощины не смог скрыть своего недоверия, глядя на своего кузена с другой стороны стола. Нарман увидел его выражение и фыркнул от неожиданного веселья. Затем он положил депешу на стол рядом с тарелкой и потянулся за новым кусочком дыни.
— Полагаю, ты ожидал несколько… более сильной реакции, Тревис?
— Ну… да, — признался Сосновая Лощина.
— Почему? — Нарман положил в рот кусочек дыни и прожевал. — За исключением того факта, что разрешение епископа-исполнителя Уиллиса на использование сети семафоров Церкви означает, что мы получили эти новости немного быстрее, чем мы могли бы, тут нет ничего удивительного.
— Полагаю, нет, — медленно сказал Сосновая Лощина, пытаясь проанализировать настроение Нармана. Было в нём что-то… необычное.
— В военном отношении, сжечь Северный Залив до основания — хотя, заметь, я думаю мы найдём повреждения менее обширными, чем показали первые доклады — не имеет большого смысла, — признал Нарман. — Политически, однако, в этом есть определённый смысл.
— И что это значит, мой князь?
Сам Сосновая Лощина не видел в атаке вообще никакого смысла. Наряду с двумя маленькими военным галерами, стоящими там на якоре, и полудюжиной торговцев, которые коммодор Зестро переделывал в лёгкие крейсера для набегов на торговцев, большая часть нанесённого ущерба поразила его чистейшей бессмысленностью этого разрушения. Торговые суда, пришвартованные у причалов Северного Залива, и простаивающие склады, заполненные товарами, которые покрывались пылью во время блокады, устроенной Черисийским Флотом, ни в коей мере не были тем, что он считал важными военными целями. Не говоря уже о том, что Северный Залив был почти в семистах миля от Эрейстора, и совсем не самым большим и важным городом в княжестве.
— Это значит, что Кайлеб — или, скорее всего, адмирал Каменного Пика, действующий в рамках общих инструкций Кайлеба — послал мне сообщение.
Нарман отрезал ещё одни кусочек дыни и внимательно рассматривал его несколько мгновений, прежде чем отправить его вслед за его предшественником. Затем он снова посмотрел на Сосновую Лощину.
— Они показывают, что до тех пор, пока они контролируют море, они могут делать это с нами всякий раз, как им захочется. Ты мог бы подумать об этом, как о недвусмысленном напоминании, что несмотря на всё, что делает коммодор Зестро, мы не можем навредить им, но они несомненно могут причинять ущерб нам. По сути, это тот вопрос, который я только вчера обсуждал с епископом-исполнителем Уиллисом.
— В самом деле? — Сосновая Лощина задумчиво сузил глаза. Он знал о встрече Нармана с епископом-исполнителем Уиллисом Грэйсином, самым высокопоставленным священнослужителем княжества, учитывая решение архиепископа Лиама Тёрна отбыть в Зион, чтобы… посовещаться с коллегами, внезапно возникшее сразу после того, как новости о заливе Даркос достигли Эрейстора. Но его кузен не рассказал ему, о чём была эта встреча. До сих пор, по крайней мере, подумал он, так как Нарман только кривовато улыбнулся ему.
— Добропорядочный епископ-исполнитель обеспокоен нашей степенью обязательств по продолжению войны с Черис.
— Обязательств? — Сосновая Лощина моргнул, а затем недоверчиво покачал головой. — Он что, думает, что после залива Даркос и смерти Хааральда мы надеемся, что Кайлеб будет приветствовать нас как союзников? — недоверчиво спросил он, но Нарман лишь усмехнулся.
— Я думаю, что письмо архиепископа Мейкела — прости, вероотступника-еретика и предателя Мейкела Стейнейра — Великому Викарию слегка… ошеломило Грэйсина, скажем так. Я не думаю, что он верил сообщениям о нарушении Хааральдом «Запретов» больше, чем когда-то верили мы. Как минимум не больше, чем предположение, что разрушение Черис от края до края, в соответствии с планом Клинтана, будет простым, приятным делом. Теперь же, когда сапог находится на другой ноге, и эти идиоты из «Группы Четырёх» заставили пойти Кайлеба на открытое публичное неповиновение, он чувствует себя немного незащищённым тут, в наших гостеприимных объятиях.
— Нарман, — тон Сосновой Лощины стал таким же обеспокоенным, как и выражение его лица, а первоначальное недоверие превратилось во что-то другое, — это может быть небезопасно…
— Что? — глаза князя, сидящего напротив, смотрели на него с вызовом. — Честно? В самом деле?