- Воистину воскрес! - ответил он и спросил женщину: - Тебе чего?
- А ничего! Шла мимо и зашла.
От неё напахивало винцом. В оттопыренной в сторону от Чиппи руке дымилась сигарета. Годы безжалостно прошлись по её телу, особенно по лицу. Она когда-то была красива, и теперь её лицо, обтянутое сухой кожей, лишь носило отпечаток былой красоты. Она не походила ни на кого из местных баб и выделялась из них высоким ростом, гибкостью стана и особенно омутом своих чёрных-пречёрных глаз. Он не знал, сколько ей лет, но смело предполагал, что Лава давно уже забыла, когда ей было пятьдесят. Её длинные тонкие пальцы гладили собачью спину, и она что-то шептала псу на непонятном языке.
- Ты в дом-то пойдёшь или тут сидеть будешь? - спросил он.
- А чем угостишь? - Лава подняла на него глаза - два чёрных прожектора.
В оправе ресниц, они ослепили его, как будто он посмотрел на полуденное солнце жарким июльским днём. Её рот ещё хранил былую красоту, она улыбнулась. Он молча смотрел на женщину и вспомнил где-то прочитанное: "Только добрым и бескорыстным людям Бог сохраняет до вечности их коасоту".
- А что ты хочешь? - спросил он.
- Да я на кладбище уже всего нахваталась. Знаешь, ведь каждый зовёт к могилке помянуть кого-то из своих, а я-то всех знаю и помню - что живых, что мёртвых. Просто устала я, спозаранок на ногах.
- Заходи, отдохни. Может, чай или кофе?
- Я эту заразу не пью,- скривилась Лава. - Лучше пивка. Пивка можно.
- Ну, если обождёшь - я в магазин схожу. У меня нет ни пива, ни водки.
- Конечно, ты же у нас непьющий. Иди, я обожду.
- Только ты ступай в дом или зайди во двор. Нечего маяковать.
- Как скажешь, писатель,- согласилась Лава.
Он пошёл в магазин за пивом, а Лава устроилась на веранде, рядом лёг Чиппи. Тёмные облака висели над самой крышей, было не по-весеннему прохладно.
В магазине продавщица Валя удивилась:
- Ты же не пьёшь пиво?
- Это для гостей.
- Для гостей мало. Красная Горка, чай!
Какая-то баба добавила:
- Хто ш на Красную Горку пиво пьёт? Не по-людски это...
Но Валентина оборвала бабу:
- А ты с утра глаза залила. Тебе что Красная Горка, что чёрт с кочергой...
Покупательница уже засунула в пакет бутылку водки, сигареты и пачку пельменей. Что-то бормоча себе под нос, вышла из магазина.
- А кто ж у тебя в гостях? - допытывалась у него Валентина.- Небось городские?
- Городские, городские,- согласился он и, взяв пиво, ушёл.
Лава сидела на веранде и, кажется, дремала, но, услышав его шаги, встрепенулась.
- Пойдём в дом. Прохладно уже. Не весна, а осень.
- Пиво принёс? - спросила Лава.
- Принёс,- ответил он и помог женщине подняться с низкой табуретки. Они прошли в дом. Он жил один уже много лет, но не всю жизнь. Когда-то была семья, друзья и интересная работа, но семья распалась - он не смог простить жене измены, друзья с годами отошли в сторону - все поголовно окунулись в бизнес, разбогатели. Тихо подошла пенсия, и он уехал сюда, в станицу, на берег Дона, оставшись один и оставив всех. Юношеская страсть к литературе в одиночестве вспыхнула с новой силой, и незаметно для себя он начал писать. Издал одну книгу, вторую. Пошли заказы. Жизнь обрела совсем другой оттенок и наполнилась смыслом. Его уже не тяготило одиночество, а напротив,- он наслаждался им. Оно давало ему возможность работать. Никакого хозяйства он не вёл, жил уединённо и тихо, коротая дни и ночи в обществе Чиппи - невесть откуда приблудившегося безродного пса.
В доме было чисто и тепло. Лава плюхнулась на диван, осмотрелась.
- Неужели ты читал все эти книги? - спросила женщина.
- Тебе к пиву что-нибудь подать? Ты не голодна?
- А я теперь не люблю читать,- вела разговор в своём русле гостья. - Раньше много читала, а теперь не люблю.
Он молчал. Приглашая Лаву в дом, он надеялся, что она по-скорому выпьет пиво и уйдёт, но Дава расположилась надолго. К пиву она даже не притронулась, словно о нём забыла. Чиппи повертелся у еёног, а потом запрыгнул на диван и лёг рядом с Лавой.
Она ойкнула.
- Это его место,- объяснил он гостье. - Пиво что не пьёшь?
- Успею,- пообещала Лава.- А курить у тебя можно?
- Вообще-то я не курю в доме, но тебе разрешаю.
- Отчего такая милость?
- Ты же гость, и к тому же женщина.
Она вдруг замолчала надолго, глаза её повлажнели, смяла незажённую сигарету, налила пива и медленно выпила. Чиппи уже спал, положив голову ей на колени.
- Почему тебя зовут Лава? - спросил он.
- Это моё имя,- спокойно ответила женщина и добавила: - Лавиния.
- Странное имя для здешних мест,- удивился он.