- Не ее, поди.
- Ну-у, глазищи такие же, так и лупает ими.
- Ты пойди погляди, что делает.
Бабка, пригнувшись от ворот, пошла снова. Вернулась.
- Встала.
- А че делать начала?
- Закуривает.
- О-ох! - обмерли бабы. - Спалит она тебя, Лукьяновна. Приняла на свою голову. Откажись, пока не поздно. Отлежится, а потом начнет по станице шастать, выпивку сшибать.
- А что ж.
Потолковав, бабы разошлись. Наутро бабка кинулась в контору.
- Ку-урит! - с порога закричала она Ерофееву. - Что же ты, дьявол однорукий, обманом меня взял? У меня дед не курил, а она коптит в потолок. А кто белить станет?
- Договор дороже денег, - отшутился Ерофеев. - Подумаешь, курит! Беда какая! Может, она сердечница. Им врачи специально курить советуют для успокоения. Что ж теперь, выгонять ее? Подумай, в какое положение ты меня ставишь. Я уже и начальству доложил - жильем определена. А ты - курит! Давай, выгоняй! А когда дрова нужны будут, ко мне придешь.
Ругаясь, Лукьяновна вернулась домой. А жиличка встала чуть позже хозяйки, умылась, подмела, воды принесла и собрав мальчишку, повела его в школу. "Ишь ты, - удивились все, - в школу парня повела, знать, баба с соображением".
На второй день она вышла на работу. И ничего. Баба как баба. И видом совсем не страшна. Худа, правда, шибко. От того на смуглом до черноты лице диковатыми казались глаза. И станичные не все красавицы. И матом, как ожидали, пришлая не ругалась. И выпивку не сшибала по станице. Правда, курила, да то и не грех совсем. А курила она много. Там, видно, научилась. Придет утром в контору, сядет с мужиками. Пока разнарядка идет, пока бригадир свобку передает на центральную, раза три закурит. Тут же и прозвали ее за это: Надя Курилка. И фамилию долгое время не все знали. Скажут - Курилка, - сразу понятно, о ком речь.
Поработала Надя неделю на разных работах, пришла к Нрофееву:
- Вот что, начальник, не дело это - что ни день, то новая работа. Два дня на току работала, день школу обмывала, день в амбарах щели затыкала. Что это? А потом ходи, собирай копейки. Ты мне постоянную работу определи, чтоб ее только и знала. Тогда и спрос будет. Мне заработок нужен, парнишку одеть-обуть, да и сама хожу...
Поставили Надю работать телятницей в родильное отделение.
Умели работать и наши бабы, войну передюжили, да и после не легче им было. Всякую работу знали-делали, но и им в удивление было. Надино старание. Сначала Надя навела порядок в помещении, где ей предстояло работать. Скотный двор - длиный, перегорожен посередине, в одной половине коровы перед отелом стоят, в другой - телята новорожденные. За этими телятами стала ухаживать Надя. Она как пришла - всю грязь, навоз скопившийся (нерадивая до нее была телятница, хоть и местная, станичная) выгрузила из своей половины, стены внутри обмазала заново, утепляя, печку обмазала, побелила кругом и клетки заодно, чтоб зараза не пристала. Полы в проходе перестелили плотники, по обе стороны прохода - клетки, по двадцать на каждой стороне. Сорок маленьких телят. А у Нади чистота - у другой бабы в хате не так прибрано. Сходила она в соседнюю бригаду, выпросила у тамошних баб халат старенький, подштопала его, подправила - и в халате том по телятнику.
- Как доктор,- шутили бабы.
Новорожденные телята, что дети малые,- за ними уход да уход. И возится она целыми днями с ними, молоком подогретым поит, отваром клевера, болтушкой мучной. Клетки три раза на день чистит. Зимой темень еще, метель крутит, а она торопится раньше всех, утопая в сугробах. Чуть что - бежит к Ерофееву:
- Печка дымит, посмотреть надо, полы в клетках подгнили - теленок провалится, ногу сломает.
И так день за днем. Выходит телят с опреденного времени, в другие руки передает, а к ней почти каждые сутки после отела поступают. Растёл на зимний период обычно приходится. Случалось, и ночевала тут же.
При такой работе - и резульат видно. У Нади чистота в родилке как ни у кого, у Нади привес ежемесячный выше, чем в других бригадах, у Нади заболеваемость телят редка. И заработок был. Придет в день зарплаты в контору, случается, у кассира мелкие деньги, начнет отсчитывать ей рубли да трешки - ворох бумажек на столе.
- Огребает баба деньжищи,- скажет кто-либо завистливо за спиной.
На него тут же накинутся:
- Огребай и ты, кто ж тебе не дает? Хоть лопатой!
- Вот-вот. Сначала навоз, а потом - рубли.
- Да не с его ухваткой!
- О чем разговор!
Бригадир соседней бригады, прослышав, что Надя живет на квартире, приехал втихую, чтоб переманить ее к себе.
- Переезжай, машину пришлю. Дом новый займешь!