- Вы удивлены? Не скрывайте. Я не смотрю на вас, но чувствую, что ваши глаза ищут объяснения моим словам. Катя моя дочь.
Женщина повернула голову и посмотрела ему в глаза. Тихо сказала:
- Кажется, нам надо присесть.
- Да, конечно,- согласился он.
Как раз группа молодежи покидала бар. Они сели. Он заказал еще вина женщине, а себе водки.
- Катя - это укор моей жизни и награда за мою любовь. Вы не постеснялись сказать мне о своем прошлом,и, наверное, поэтому я хочу вам рассказать о своем...
- Если вам это трудно сделать, то не стоит,- сказал он, а сам почувствовал жгучее желание услышать ее тайну.
- Когда началась горбачевская перестройка, мой муж занимал больной пост в министерстве. Я работала в НИИ, тоже на хорошей должности. Так что перестройка нас не коснулась. С мужем мы были знакомы еще с института. Он коренной москвич, а я донская казачка. Увидели друг друга на экзаменах и полюбили. Так бывает не только в кино или в романах. Только его родители меня не приняли. Его отец дипломат, а мать... просто мать, любящая свое дитя. Когда я забеременела, мы не были расписаны, жили где придется. От родителей он до поры нашу связь скрывал, но потом, узнав о беременности, все им рассказал. Получился скандал. Мама нажала на педали, и меня чуть не исключили из института, но Вадим, так звали мужа, вмешался в ее интриги и все раскроил, но ребенка я спасти не смогла. .. Взяла академ, и год мы с Вадиком жили на квартире, в коммуналке. Он учился, я готовила ему борщи и стирала его рубашки. Когда вернулся из-за границы его отец, все как-то образовалось. Мы стали жить вместе. Я вернулась в институт, но детей уже я иметь не могла. Когда об этом узнали его родители, то они потребовали от Вадима, чтобы он со мной развелся. Его мать уверяла его, что моя патология - это следствие моей распущенности...
Мы снова ушли на квартиру. Вадим уже работал. Когда я получила диплом, мне предложили работу, на Урале. Хорошую работу, а самое главное - жилье. Но работа Вадима была более перспективная, да и московские связи его отца... Постепенно все наладилось. Мы жили, но не замечали, что живем не друг для друга, а ради карьеры.
Началась перестройка. А вскорости Вадиму предложили другую работу. Тогда еще никто в стране не знал, что будет, а люди, предложившие Вадиму работу, знали. Муж принял их предложение и сменил министерство на маленькую фирмочку. Я приняла его решение как должное, привыкшая за долгие годы ему доверять. Очень быстро он вырос в крупного бизнесмена и так же быстро от меня удалился. Я ушла из НИИ, но больше от его нежелания, чтобы я продолжала работать. Тогда мы еще не знали, что делание денег не приносит счастья...
Однажды мы вернулись из Англии, и в аэропорту он приказал водителю отвезти нас в Текстильщики. Мы приехали к дому, где студентами снимали комнату. Была ночь. Осень. Кажется, крапал дождик.
"Зачем мы сюда приехали?" - спросила я.
"А ты не поняла? Мы здесь были счастливы".
Мы порой поздно понимаем, что идем не той дорогой и верим не тем богам. Когда я это поняла, было уже поздно. У Вадима была другая женщина. Молодая. Совсем девочка. Мы проговорили всю ночь. Были слова - не было слез. Утром он ушел. Я осталась одна. Одна не в Москве... одна во всем мире. Но это было не самое страшное. Ужасным было то, что я любила Вадима, и то, что я поняла это, потеряв его. Через год Вадиму молодая жена родила девочку. Он назвал ее Катя. Я тоже Катя.
И как-то поздно вечером он ко мне приехал. Вдруг. Неожиданно. Без звонка. Долго сидел и молча курил. Я видела, что его что-то мучает, что-то терзает, но боялась ему помешать собраться с силами и со мной заговорить.
"У тебя есть выпить?" - спросил Вадим.
"Наверное, есть" - ответила я.
"Налей полный бокал",- попросил Вадим.
Я налила коньяка, и он выпил. Опять закурил.
"Вадик..." - начала я, но он меня перебил.
"Катюша! Ты единственный человек, кому я могу довериться, но я не могу тебе обо всем рассказать - это опасно. Обещай мне одно - не бросай мою дочь".
Женщина замолчала. Они одни были в баре, а вокруг была ночь и тихий шелест дождя.
- Через два дня Вадима застрелили. Погибла и его жена. Кати в машине не было. Вадим погиб, а я ожила. Эта девочка вернула меня к жизни. Теперь я знаю, зачем жить, а главное - я знаю, как жить.