Но капитан не дал ему договорить:
— Теперь ты не найдёшь там ни одного экземпляра — книга конфискована.
— Но, — продолжил свою мысль переписчик, — Густав Эмих может установить её происхождение лучше, чем кто-либо иной. Ведь он не только владелец книжного магазина — у него крупное издательство и большая типография. Как же сам он объяснил появление на его складе этого заграничного издания?
Секренеши ухмыльнулся:
— Неужели ты думаешь, что я сам не догадался начать розыски с Эмиха! Но узнали мы немного. По словам Эмиха, к нему явился незнакомец, назвавшийся лейпцигским издателем Ка́рлом Бру́ком, и предложил приобрести у него книгу неизвестного автора о жизни Венгрии. Эмих якобы отказался купить книгу, пока не ознакомится с её содержанием, хотя продавец и назначил очень низкую цену. Тогда незнакомец заявил, что у него есть другой покупатель в Вене. Пока Эмих колебался, не зная, какое решение принять, посетители, видя на прилавке «Рассуждения раба о свободе печати», брали книгу в руки, перелистывали её, останавливались на отдельных страницах, а затем покупали. Приобрести книгу о Венгрии на венгерском языке да к тому же ещё недорогую, — кто упустит такой случай! За несколько минут было куплено четыре экземпляра. Видя успех книги, Эмих приобрёл пятьдесят экземпляров «Рассуждений раба» и просил Брука оставить свой адрес. С тех пор прошло шесть месяцев, а Брук ни разу не дал о себе знать. Вот и всё, чего я добился от Эмиха. Его объяснение нельзя назвать убедительным, тем более что по указанному Эмихом адресу никакого Карла Брука в Лейпциге не оказалось. Следственные органы оставили бы Эмиха в покое, если бы не стали известны ещё и другие факты. Дело в том, что в один прекрасный день члены Комитатского собрания[2] Пешта, явившись на заседание, нашли на своих скамьях книгу с необычным заглавием: «Рассуждения раба о свободе печати». Это произвело большой переполох среди полицейских властей Вены и Пешта. Самое удивительное — что никак не могли найти того человека или тех людей, которые разложили книги на скамьях. Злые языки говорили, что местные представители власти и не хотели прибегать к слишком энергичным поискам. Они полагали, что в этом деле замешан какой-нибудь богач: не станет же бедный писатель тратить последние гроши, чтобы бесплатно раздать своё сочинение членам Комитатского собрания! Поэтому розыски автора и распространителя «Рассуждений раба» в собрании скоро прекратились. Но, когда это стало известно в Вене, Меттерних приказал найти виновных и назначил большую награду тому, кто поможет обнаружить автора и издателя. За этим делом следит также и граф Фе́ния. У него возникли подозрения, не Кошут ли автор этой гнусной книги.
Риварди недоумевающе посмотрел на приятеля, но ничего не сказал и углубился в чтение. Сперва он вникал в каждое подчёркнутое слово, затем стал бегло переворачивать страницу за страницей. Наконец захлопнул книгу и мрачно произнёс:
— Одно я могу сказать твёрдо — автор книги не Кошут. Да и вам должно быть известно, что при всём либерализме и свободомыслии Кошута столь радикальные идеи ему чужды. В этом сочинении больше чувствуется перо Миха́я Та́нчича.
Капитан даже подскочил на месте:
— Ох, если бы у меня в руках был пусть самый маленький, но конкретный факт, набрасывающий хотя бы тень подозрения на этого мужика, я упёк бы его в тюрьму! Пусть только он вернётся в Пешт! Уже давно он у меня на заметке.
Риварди задумался. Он-то хорошо знал, кто написал книгу: рукопись побывала в его руках. Переписчик хранил в своей памяти не одну такую тайну… И никто из литераторов не может упрекнуть его в нескромности. А тут вдруг сболтнул! И что его дёрнуло упомянуть Танчича! Правда, он хотел отвести подозрение от Кошута. Но ведь Кошуту ничего не угрожает, раз не он автор книги… Не надо было давать ниточку в руки полицейского. Теперь Секренеши ухватился за его неосторожные слова.
— Ты должен мне помочь. Книгой интересуется сам Меттерних. Пока можно было, я тебя не беспокоил, а теперь… теперь уж не от меня зависит оставить тебя в стороне от этого дела. Твоя помощь необходима. Ты окажешь услугу не только мне, но и государству, — настаивал Секренеши.
Риварди снова взял со стола книгу, продолжая листать её. Наконец сказал:
— Мне нужно по крайней мере два дня, чтобы ответить точно на твой вопрос.
— Хорошо, два дня, но не больше. Граф Фения скоро уезжает в своё поместье на охоту, и я должен до отъезда осведомить его о ходе расследования.
— А почему, собственно, он принимает так близко к сердцу историю с венгерской книгой? Граф большею часть года проводит обычно в Лондоне и в политическую жизнь Венгрии до сих пор активно не вмешивался!
— Времена меняются, дорогой мой, — это во-первых. Фения друг Меттерниха — это во-вторых. И в-третьих, что, пожалуй, самое важное для Фении, его сосед по имению, Гу́ваш, который построил ткацкую фабрику, даёт своим крестьянам поблажки и сеет тем самым недовольство в имении графа. Там в последнее время были случаи отказа от выполнения барщины. Граф почему-то подозревает, что Гуваш приложил руку и к бесплатной раздаче книги членам Пештского комитатского собрания. Я же знаю только, что Гуваш — приятель Кошута и часто у него гостит. Это, конечно, что-нибудь да значит. Скажу тебе по секрету, я и сам не прочь выяснить, только ли для отдыха посещает Кошут имение Гуваша. Не занимаются ли там эти господа предосудительными делами, за которые их следовало бы посадить за решётку.
Вначале Риварди слушал капитана довольно безучастно — так, по крайней мере, казалось. Но, как только Секренеши упомянул имя Лайоша Кошута, переписчик обнаружил вдруг нетерпение. Он заёрзал в кресле, заторопился, поднялся и стал прощаться с хозяином:
— Мне надо идти.
Секренеши не стал задерживать гостя и на прощание сказал ему:
— Я не сомневался, что именно ты поможешь мне лучше всякого другого.
— Ты, право, переоцениваешь мои возможности, — попробовал Риварди ослабить решительный натиск приятеля.
Но Секренеши был опытной ищейкой. Он действовал наверняка.
— Не беспокойся: твоё имя нигде и никогда не будет упомянуто. Итак, я жду!
Глава вторая
Исчезнувшая страница
Выйдя от Секренеши, Риварди долго бродил по улицам. Воспоминания молодости не давали ему покоя. Они нахлынули на него с той минуты, как капитан посвятил его в тайну полицейского заговора против Лайоша Кошута. Картины прошлого преследовали его теперь и гнали дальше от дома, где он жил.
С таким душевным разладом он не мог явиться к своим. Дома ждёт его сын — подросток. Сколько у него всегда вопросов, сколько наблюдений! Он делится ими с отцом со свойственной его возрасту непосредственностью. Так радостно всегда возвращаться домой!.. А сейчас… Сейчас вдруг между отцом и сыном встала фигура блестящего пештского адвоката Лайоша Кошута.
Когда Риварди с ним познакомился, он не был ещё так известен. Имя его не красовалось в списках кандидатов в депутаты Государственного собрания. В ту пору депутаты имели право на время своего отсутствия поручать доверенному лицу выступление в палате от их имени без права решающего голоса. Таким доверенным лицом одного из магнатов был Кошут.
Риварди, родом из Прессбурга[3], учился тогда в Пештском университете, но в 1832 году, незадолго до завершения университетского образования, вынужден был покинуть Пешт и вернуться на родину: болезнь отца, мелкого комитатского чиновника, лишила семью средств к существованию, и старшему сыну, Ласло, пришлось бросить учение, чтобы искать в Прессбурге заработка. Тут-то и произошла его встреча с Кошутом при самых неожиданных обстоятельствах.
Хозяин дома, в котором жили Риварди, потребовал через суд их выселения за длительный неплатёж квартирной платы. Студент Ласло Риварди, давая объяснения в суде, описал бедственное положение, в котором очутилась семья. Рассказал о том, что сам он вынужден был оставить университет и приехал искать работы. Он просил отсрочить выселение хотя бы на два месяца..
2
Венгрия в административном отношении делилась (и делится в настоящее время) на комитаты (области). Дворяне каждого комитата составляли так называемое Комитатское собрание, которое управляло делами своего комитата.