Глава 20
Я стану мучеником! – радостно воскликнул Юсеф Гамаль.
– Вы оба станете мучениками, – сладким персидским голосом пообещал Глухой Мулла. За зеленым стеклом угадывалась лишь его размытая тень.
Едва под сводами великой мечети аль-Бахлаван затихли звуки его голоса, как сразу же началась перепалка.
– Я буду первым! – заявил Джихад Джонс.
– Нет, я! – возразил Юсеф Гамаль.
Глухой Мулла предостерегающе поднял руку.
– Вы вместе войдете в благословенные врата рая.
Джихад Джонс тут же вспыхнул как порох.
– С этим евреем? Никогда!
– Лучше мне расстаться с половиной гурий! – в свою очередь заявил Юсеф.
– Аллах желает, чтобы вы сделали это, и вы сделаете, – нараспев произнес Глухой Мулла.
– Я исполню желание Аллаха, – заверил Гамаль.
В глазах Джихада Джонса блеснула решимость.
– Да. Если Аллах желает, чтобы я умер в одной компании с евреем, то не стоит противиться. Единственное, что меня утешает, – это то, что врата рая захлопнутся за мной и ударят по носу самонадеянного еврея.
– У меня арабский нос! Ты просто завидуешь. Ты сам бы не отказался от такого замечательного носа!
– Вам следует воздержаться от брани, – заявил Глухой Мулла. – Пройдя подготовку, вы оба станете пилотами «Меча Аллаха». Так называется ракета, которая принесет смерть городу, до сих пор не понесшему наказание.
– Я готов, – отозвался Юсеф.
– Я тоже, – торжественно заявил Джихад Джонс.
– К тому, чтобы пилотировать «Меч Аллаха», вы пока не готовы, – возразил Глухой Мулла. – Вы готовы всего лишь умереть.
– Я это и имел в виду, – откликнулся Гамаль.
– По правде говоря, я тоже, – подхватил Джонс.
– Терпение! Мученичество от вас никуда не уйдет. Сначала надо выдвинуть требования к стране неверных.
– Давайте потребуем выслать всех евреев, начиная вот с этого дурака, – с энтузиазмом воскликнул Джихад Джонс, толкая Юсефа в бок локтем.
Глухой Мулла гневно потряс своей слуховой трубкой.
– Замолчи! Сначала мы кое-что потребуем от американского Президента.
– Он упрям.
– А также очень слаб и нерешителен.
– Мы выдвинем свое требование только затем, чтобы все знали, что у нас есть требования. Они или согласятся с ним, или нет. Если нет, запустим «Меч Аллаха» в самое сердце их державы.
– А если согласятся? – забеспокоился Юсеф.
– Тогда выдвинем другое требование, и если они откажутся его принять, «Меч Аллаха» поразит их в самое сердце.
– А если они выполнят и второе требование?
– Придется тогда выдвигать требования одно за другим, пока наконец мы не потребуем невозможного, – не растерялся Глухой Мулла. – В конце концов «Меч Аллаха» поразит их, ибо для этого он и создан.
– А где находится «Меч Аллаха»? – не унимался Гамаль.
– В укромном месте, неподалеку отсюда. Вы увидите его, как только закончите обучение и станете пилотами-мучениками.
– Я живу затем, чтобы умереть! – воскликнул Юсеф.
– За ислам я готов умереть бесчисленное множество раз! – проревел Джихад Джонс.
– Вы умрете в назначенный час. Но сначала надо пройти обучение.
Гамаль встревоженно поднял руку:
– Опять придется сдавать экзамен?
Глухой Мулла покачал головой:
– Письменных экзаменов не будет.
– Вот и хорошо. Терпеть не могу письменных экзаменов, – отозвался Юсеф и снова поднял руку. – А жульничать можно?
– В таком деле нельзя.
– Ох! – только и произнес Юсеф Гамаль. Оставалось лишь надеяться, что он справится и без обмана. Юсеф очень хотел умереть. Сама мысль о том, что несчастные семьдесят две гурии изнывают без него в раю, была ему невыносима.
Глава 21
Самолет на Бостон вовремя оторвался от земли и вовремя подлетел к аэропорту Логан.
Над Пенсильванией машина стала снижаться, и Римо услышал, что пилот обещает скорую посадку.
– Мы сейчас разобьемся, – сказал Римо мастеру Синанджу.
– С чего ты взял? – спросил Чиун и быстро взглянул на крыло за окном, пытаясь найти признаки разрушения несущих конструкций.
– Самолет не может ни с того ни с сего лететь точно по расписанию. Просто Бог пытается скрасить наши последние часы на земле.
– Тогда почему же Он то и дело посылает к тебе стюардесс?
– Не забывает старика Римо! В свое время я не пропускал ни одной стюардессы.
– Ну да. Только до того, как ты приобщился к солнечному источнику учения Синанджу.
– Как же! Когда я был копом, стюардессы на меня даже не глядели.
– А теперь, когда тебе все равно, от них отбою нет. Разве жизнь можно назвать справедливой?
– Жизнь очень несправедлива, – согласился ученик.
– Ну, тогда мы не разобьемся, – успокоился Чиун.
Над Род-Айлендом из салона первого класса вышла Тамайо Танака. Подчеркнуто игнорируя мастеров Синанджу, она поспешила в туалет.
– Никак не могу поверить, что это та самая Танака с четвертого канала, – заметил Римо.
– А мне не верится, что белая женщина способна так себя унизить.
– С каких, интересно, пор по корейской шкале эволюции белые стали выше японцев?
Мастер Синанджу поднял вверх свой указательный палец с чехольчиком для ногтя.
– С тех пор как я нацепил сие украшение.
Тамайо освободила туалет чуть ли не через полчаса. Она намазала уголки глаз каким-то блестящим веществом, и глаза стали раскосыми, как плоды миндаля. Лицо приобрело цвет слоновой кости, а губы сильно покраснели.
– Тамайо только что превратилась в японку, – заметил Римо.
– Бесстыжая шлюха! Надо же, еще и гордится! – возмутился Чиун.
«Боинг-727» приземлился примерно минут на двадцать раньше положенного.
– Готов спорить, что Смит на все рычаги нажал, лишь бы поскорее нас сюда доставить, – хмыкнул Римо.
В зале ожидания аэропорта никакой Тамайо Танаки не было. Внизу на стоянке такси стояла огромная очередь. Ни слова не говоря, мастер Синанджу обошел ее и сел в первое же подъехавшее такси.
Пожав плечами, ученик последовал за ним.
– Эй! Вы что делаете? – послышался знакомый голос.
И, к ужасу Римо и Чиуна, в такси влезла Тамайо Танака.
– В эту игру не только вы играть умеете, – усмехнулась она.
– Вы все вместе? – через мутную плексигласовую перегородку спросил таксист.
– Да, – ответила Тамайо.
– Нет! – отрезал Чиун.
– Возможно, – сказал Римо, понимая, что главное – выиграть время. – Мы направляемся на главпочтамт.
– Южный почтамт? Там, где ФБР ловит того психа?
– Мне туда же, – воскликнула Тамайо.
Больше таксисту ничего и не надо было, и он тут же рванул с места.
По дороге Тамайо вытащила из сумки сотовый телефон и позвонила в редакцию.
– Через десять минут я буду на Южном вокзале. Что нового?
Римо с Чиуном прислушались.
– Они все еще держат его на крыше Южного вокзала, Тамми, – раздался в трубке чей-то голос.
– Тамми? – переспросил Римо.
– Шшш! – прошипела Тамайо, отворачиваясь к окну. – Он что-нибудь говорит?
– Только то, что недоволен.
– Может, я смогу его разговорить.
– Что ж, в таком случае ты переплюнешь Службу по борьбе с насилием среди почтовых служащих, которую создала ФБР.
– Увидимся в десять, – отозвалась Тамайо и отключилась.
– Службу по борьбе с насилием среди почтовых служащих? – удивился Римо, когда Тамайо сунула сотовый телефон обратно в сумочку.
– Это новая служба.
– Пожалуй, мера своевременная, – кивнул Римо.
– А вы, интересно, откуда?
– Отряд по борьбе с поддельными японцами, – фыркнул Чиун. – Тоже новая служба.
– Нет такого закона, который запрещал бы приводить в действие рецессивные гены.
– А должен бы быть! – сказал Чиун. – Рождественский торт!
– Рождественский торт? – удивился Римо.
– Так называют японскую женщину, которая к определенному возрасту не вышла замуж. Оскорбление очень сильное и полностью относится к этой обманщице.