Девочка заметно изменилась и едва в хорошую сторону. Бывшую подругу встретила холодно, хоть и пыталась быть приветливой. С глупой притворной улыбкой и напускной вежливостью задавала ей пустые вопросы, когда другие девчонки за её спиной в это время хихикали, переглядываясь между собой. Астрид знала, что Одри играла перед публикой представление, но не испытывала большой радости от того, что тоже играла в нем. Никогда прежде ей не хотелось так сильно врезать бывшей подруге, как в тот день, но ей неплохо удавалось держать себя в руках, хоть и для этого требовались силы.
Одри стала другой. Внешне та же, но манера держаться, вести себя, говорить и даже смотреть были совсем другими. За время, что они не виделись, в ней появилось нечто заносчивое, высокомерное и брезгливое. Одри стала жуткой притворщицей и лгуньей, и Астрид приходилось только удивляться, как того могли не замечать другие. Может быть, дело было в том, что она, как никто, знала её настоящую, из-за чего перемена оказалась слишком заметна. Либо же, Одри была такой всегда, а она, Астрид, того упрямо не замечала.
Она не пыталась быть в ответ любезной. Оставаясь привычно прямолинейной и несколько грубоватой, Астрид напротив давала понять, что всё ещё не простила девочку и, на самом деле, ждала от неё извинений. Видимо, напрасно. Десять минут неловкого разговора позволили Астрид решить, что Одри не было жаль. Похоже, она по-прежнему ненавидела её где-то в глубине души. Знать бы только почему.
К счастью, она была не единственной новенькой, хотя многие её таковой не считали. В том же году свежим лицом в школе стала и Эбигейл Брейкер, которая вместе с родителями и братом переехала из Бирмингема в Лондон. Им вместе проводили небольшую экскурсию по школе, представляли перед классом и читали вступительную лекцию в кабинете директора.
В тот же день Эбби нашла Астрид в столовой и села рядом, первой заговорив. К ним присоединились старший брат девочки, Эд, и кузен Астрид, Ной, у которых оказалось много совместных уроков. После занятий, прежде чем вернуться домой, они даже вместе прогулялись. Тогда, должно быть, ни одна из них не думала, насколько крепкой вскоре станет их дружба.
В компании новообретенных друзей Астрид было легче привыкнуть к новому жизненному порядку. Она больше не пыталась никого впечатлить своим бесстрашием, граничащим во многом с безумием. Ей по-прежнему было не занимать сумасбродности и взбалмошности, но злоупотребляла она ими исключительно в узком кругу друзей, в каждом из которых находила своё отображение.
Никто не успел заметить, как они вчетвером стали лучшими друзьями. Вместе обедали, встречались на перемене и болтали, делали уроки в библиотеке, встречались по выходным. Бывало, к ним примыкал и старший на несколько лет Эйб, но у него была своя компания, которую он решался предавать лишь время от времени.
Чем дольше продолжалась их дружба, тем, казалось, крепче становилась. Они вместе нарушили все запреты, попробовав алкоголь и сигареты, вместе нашли места, вроде поэтического клуба, где забывали себя и терялись, вместе сбегали из дому, вместе сговаривались чудить. То время было золотым, а потому по нему Астрид больше всего скучала. Тогда Эбби ещё любила мистера Кромфорда, а не Эйба, Эдвард не подозревал о своих чувствах, а Астрид лишь стеснялась Джорджа во время их редких встреч. Тогда они ещё были детьми. Единственное, чего никто не мог вернуть, это время.
Уделяя время Эбигейл, Астрид почти не внимала Одри, которая будто бы пыталась за ней следить. Стоило им оказаться в одном классе, как она нарочно тянула руку выше и чаще обычного, показательно блистая знаниями. На перемене, если видела Астрид в ближайшем радиусе, смеялась громче и натужнее, вызывая у подруг недоумение. Если же пересекались посреди коридора, обязательно бросала колкость.
К сожалению, всё это было напрасно. Астрид была слишком рассеяна и невнимательна, чтобы замечать усилия бывшей подруги. Девочку занимало лишь то, что было ей интересно. Одри же в круг её интересов не входила.
Тем не менее, попытки Одри задеть Астрид не оставили без внимания Эбби. На всё её расспросы, подруга отвечала лишь тем, что ей не стоит обращать внимания. Со временем велела держаться от Одри подальше. Очень скоро на этот счет у них появилось много совместных шуток, что понимали лишь двое. Пусть Астрид не признавалась, что некогда произошло между ней и Одри, Эбби всё равно была на её стороне. До недавнего времени, казалось, что ничто не могло этого изменить.