Когда парень спросил, в чем было дело, она ответила, что была занята. Он хотел узнать, чем именно, как девушка отрезала, что его это не касалось. Астрид услышала, как в ответ Джордж тяжело вздохнул, после чего на несколько секунд замолчал. Разговор у них не задавался. Обоим он давался с трудом. Должно быть, Джордж почувствовал в ней перемену, к которой стремился, затевая за её спиной разговоры с Эдом и показы дурацкого фильма перед незнакомцами, но вряд ли оказался ею доволен. Это было само по себе странно. Джордж намеренно и осознанно отталкивал Астрид, а теперь будто удивлялся, почему она была такой холодной.
- Может быть, встретимся завтра? – спросил нерешительно. Он ожидал, что Астрид воспользуется секундной паузой и предложит сама. Когда они разговаривали в последний раз, она не преминула бы это сделать, а теперь почему-то молчала. Джорджу же решиться на предложение было тяжело. Он не любил делать первый шаг, да и вовсе идти кому-то навстречу. Астрид пыталась найти подвох в том, что он сделал это сейчас, но быстро сдалась. Избавившись на время от мыслей о Джордже, ей стало легче. Зачем было усложнять всё для себя же снова?
- Вряд ли у меня получиться, - ответила со сдержанным безразличием, которым нарочно пыталась уколоть парня. По тяжелому дыханию Джорджа было несложно понять, что его это раздражало. Он переступал через себя ради Астрид, а она этим бессовестно пренебрегала. Привыкнув играть с чужими чувствами, Джорджу не нравилось, когда то же делали с ним.
- Тогда послезавтра, - его голос выдавал нетерпение и несдержанность.
- Зачем тебе это? – Астрид вздохнула, опустив глаза. Всего день назад Джордж не хотел с ней видеться, скрывал своё возвращение, почти год не давал о себе ничего знать, как теперь внезапно настойчиво хотел встретиться. – Если хочешь расстаться со мной, сделай это сейчас. Это не займет много времени.
- С чего ты… - он осекся, будто внезапно о чем-то вспомнил. Астрид улыбнулась. Притворствовал он ужасно плохо. Его попытка осадить её была смешной. Будто это не он пытался избавиться от девушки, не давал знать о себе долгое время и нарочно строил козни. – Это всё тот парень, да? Он тебе обо всем рассказал? – ей показалось, будто голос Джорджа обрел нотки слепой ревнивости, но быстро убедила себя в обратном. Он был всего лишь раздражен тем, что она не досаждала ему просьбами вернуться и признаниями в бесконечной любви. Астрид даже не приходилось подавлять это внутри себя. Может быть, на самом деле она любила Джорджа не так уж сильно?
- О чем? – Астрид нарочно играла с терпением парня. Она хотела, чтобы Джордж нашел в себе смелость признаться ей хотя бы раз в своих чувствах. Девушка ни разу не слышала от него слов любви. Мог же он хотя бы сказать ей наконец-то, что не любит?
- Ты знаешь о чем, - произнес громче обычного. И снова в его тоне можно было распознать режущее слух обвинение. Нет, всё-таки это была не ревность.
- Ладно, может быть. Мне не нужны от тебя подтверждения, правда это или нет, потому что у меня нет оснований не верить Эду. Он скрывал это от меня, чтобы не ранить моих чувств, а ты, я знаю наверняка, чтобы не пасть лицом в грязь самому, - Астрид стала говорить тише, чтобы не быть случайно услышанной отцом или Эдит. Не было исключено, что те подслушивали её, как она любила делать сама, когда кто-то из них оказывался у телефона.
- Совсем недавно ты была обо мне лучшего мнения.
- Потому что ты не давал мне повода быть о тебе худшего мнения.
- Нам нужно встретиться лично, - продолжал настаивать на своем. – Может быть, в той закусочной в Брикстоне? Чёрт, забыл её название…
- «Betty’s Jam»? Это кондитерская.
- Да, точно. Помниться, тебе там нравилось.
- Это всё, что ты помнишь? – спросила с резкостью, что была Джорджу незнакома. С ним она всегда была ласкова, даже если оставалась собой. Не умела быть иначе, как заботливой и учтивой, в то же время не изменяя привычной неусидчивости, живости и резвости, что, кажется, раздражали парня больше, чем привлекали. Кротость и застенчивость, которыми Астрид обладала исключительно в его присутствии, прежде чем они стали близки, ему нравилась больше. Когда она была кем-то другим, а не собой, то привлекала сильнее.