— Пожалуй, нет, — Астрид смотрела на грязную посуду с отвращением, что вызвало на лице мистера Кромфорда улыбку.
— Тогда мы могли бы встретиться и поужинать в ресторане по дороге обратно. Я позвоню тебе из их дома, — он сперва разлил молоко по чашкам, прежде чем бросил туда чайные листья, и только затем залил всё кипятком. Эдит делала иначе. Впрочем, Астрид и сама мыла посуду вовсе не так, как она. Оба были безнадежны в хозяйственных делах.
— Не знаю, буду ли дома. Давай, лучше договоримся встретиться в определенное время, чтобы не прогадать, — предложила, усердно соскребая с тарелки засохший соус. Со второй была та же беда.
— Разве твоя подруга не занята сегодня? — мистер Кромфорд нахмурился, сосредоточив внимательный взгляд на дочери. Он никогда не называл Эбигейл по имени, поскольку забыл его, стоило Астрид их впервые представить друг другу. К тому же мужчина так и не осмелился сказать, какой «сегодня» был день, что было их с Астрид немой договоренностью, которой оба придерживались вот уже годами. — Или, может, ты намеревалась проведать бабушку, — он улыбнулся, когда девушка закатила глаза.
Эбби, действительно, была занята. На день матери у неё было строгое расписание, любые изменения в котором были сродни недопустимой ошибки. В семье Брейкеров этот день начинался с менее унылого завтрака, чем тот которым обошлись Астрид с отцом. Занимались им обязательно мужчины, которых было ровным счета двое, как и женщин. После этого Эбби отправлялась с матерью на праздничный шоппинг, что неизменно заканчивался в салоне красоты. Прихорошившись, обе направлялись в ресторан, места в котором бронировались за несколько недель до праздника и, не дай Бог, мистеру Брейкеру оплошать и не успеть занять столик для них четверых. Затем только они всей семьей возвращались домой, и, невзирая на усталость Эбигейл звонила Астрид, чтобы поделиться впечатлениями прошедшего дня, нарочно дразня подругу подробностями.
Что касалось бабушки, так было известно всем, что пожилая миссис Кромфорд была не большой любительницей любых празднеств. Чем старше она становилась, тем с большим усердием проклинала всё и всех вокруг, будто хороших слов и не знала вовсе. Она любила поучать Астрид и была строга к тому, чтобы девушка придерживалась хороших манер. В последний раз, когда ей стоило положить локти на стол в присутствии женщины, та велела служанке забрать у внучки ужин. Тем же вечером Астрид читала для неё вслух один из рассказов Вирджинии Вулф.
Девушка не любила быть гостей в доме родителей отца. Дедушка зачастую будто бы вовсе её не замечал, вечно занят чтением. Бабушка же то и дело, что не выпускала из внимания. Пусть отец заверял, что она была любимицей старухи, Астрид в это с трудом верилось. Хоть и порой ей приходилось признавать, что к остальным женщина относилась ещё с большей строгостью, нежели к ней. Особенно к бедняжке Эдит, которая ничем не могла ей угодить, из-за чего всякий раз покидала дом со слезами на глазах.
— Думала, прислать ей открытку, — Астрид улыбнулась. Отец и сам не считал себя желанным гостем в родительском доме.
— Затем она исправит в ней все ошибки и отправит обратно, — он бросил девушке полотенце, стоило ей закрыть кран. Без шума воды будто бы снова стало слишком тихо. Даже их голоса, что оставались привычно громкими по своей природе, не могли этого изменить. Должно быть, это у Астрид в голове внезапно стало тихо, что было намного хуже, если бы её переполняли голоса, то и дело перекрикивающие друг друга, но все, как один, звучавшие, как её собственный.
— Зато с деньгами, — она пожала плечами, обхватив чашку с чаем обеими ладонями. Немного жгло кожу, но терпимо. Пробовать на язык было ещё слишком опасно, с чем, тем не менее, отец не временил. Он всегда любил погорячее и поострее. — В последний раз она написала, чтобы я купила себе нормальную одежду. У меня всего лишь немного потерлась ткань на джинсах, — девушка поймала на лице отца теплую улыбку, что развеивала тучные облака напряжения, что из их дома отправлялись прямиком на улицу, сгущая краски небосвода.
— Тебе ещё немало повезло. Меня она любила лишать денег всякий раз, когда я что-то вытворял, — мужчина фыркнул, прежде чем громко отхлебнул чая.
— Что ты вытворял? — спросила с любопытством, обратив к отцу всё своё рассеянное внимание. Астрид была наслышана о приключениях родителя в детстве и юношестве и от бабушки, и от дедушки, и от его старых друзей, и от него самого, но всё же ей было интересно узнать и что-то ещё. Она была предубеждена, что о самом интересном мистер Кромфорд умалчивал, но в то же время уверена, что однажды он всё же расколется и посвятит её во все страсти своей распутной жизни.