Когда я приезжаю на улицу, где находится тело покойного, мне никогда не надо искать номер дома – около него, как правило, припаркована полицейская машина. В тот день я остановился перед 11-этажным зданием. Возле места происшествия я заметил одного из полицейских в состоянии легкого стресса. Он был явно раздражен: «Поднимайся быстро, он жив».
Мне показалось, что я ослышался, и у меня непроизвольно вырвалось вопросительно-изумленное «Что?!».
– Он жив, и я жду скорую помощь. Врачи скоро будут, поднимайся быстро.
Я тут же отправился к лестнице. Уже на втором этаже я понял, что не знаю, на каком этаже мне следует остановиться. Впрочем, я был уверен, что там будет открыта дверь и все сразу станет ясно. Так и случилось: дверь оказалась открыта на третьем этаже. В однокомнатной квартире на полу лежал мужчина. Возле стояли двое полицейских. Я поприветствовал их и спросил у лежащего на полу человека – скажем, его звали Бернар, – что с ним произошло. По его словам, он упал и не смог подняться. Во время нашей беседы я пытался выяснить, почему он упал. Спросил, болит ли у него что-нибудь и как давно он лежит на полу. Бернар объяснил, что у него ничего не болит с тех пор, как ему протезировали бедро, но он не знает, сколько времени лежит на полу. Я пришел к выводу, что он оступился, потерял равновесие и рухнул на пол.
Я наступил на разбросанные на полу запечатанные письма и отметил, что на конвертах стоит позавчерашняя дата. А осмотрев комнату, увидел разбросанные повсюду пустые банки из-под известного дешевого пива, горячим поклонником которого Бернар явно являлся.
Наконец приехали врачи скорой помощи, которых очень удивило мое присутствие на месте происшествия, ведь обычно они приезжают гораздо раньше меня. Я поделился с ними своими наблюдениями и уточнил, что, судя по всему, Бернар оставался в таком положении не менее 2 дней. Это имело значение, так как нельзя исключать возможность гипотермии – то есть Бернар, лежа на холодном плиточном полу, мог переохладиться. Помимо прочего, это повышало риск развития crush syndrome – синдрома длительного сдавливания, представляющего собой патологию, которая возникает, когда мягкие ткани испытывают кислородное голодание в результате нарушения кровообращения. Так бывает в том числе и когда тело остается в одном и том же положении на протяжении долгих часов.
Бригада скорой помощи забрала Бернара. Моя миссия оказалась выполнена, даже не начавшись. Как окажется впоследствии, Бернар прожил еще много лет. После того как его увезли, я попросил полицейских объяснить, что произошло. Их вызвали в связи с тем, что «человек не отвечал ни на звонки, ни на стук в дверь» – классическая формулировка, передающая беспокойство в связи с отсутствием реакции от одиноких людей. Приехав по вызову, полицейские выломали дверь и обнаружили Бернара без признаков жизни на полу. Затем они обратили внимание на присутствие личинок насекомых рядом с телом и посчитали это признаком начала разложения тела, что представляется абсолютно логичным. Тогда они предупредили заместителя прокурора, а тот позвонил мне с просьбой приехать на место.
В ожидании моего приезда полицейские попытались точно идентифицировать Бернара, что является обязательной процедурой. С этой целью они начали искать его документы, но в комнате их, к сожалению, не нашлось. Так как на Бернаре был костюм с пиджаком, они предположили, что во внутреннем нагрудном кармане его пиджака должен находиться бумажник – так чаще всего бывает, если мужчины носят костюм. Бернар лежал на животе, и один из двух полицейских – самый отважный – просунул руку между полом и телом Бернара, залез во внутренний карман пиджака, нашел там бумажник, схватил его и попытался вытащить, как вдруг… «покойник» схватил его за руку. Только представьте всю степень изумления и тот ужас, который испытал полицейский! Любой другой, более чувствительный человек на его месте легко бы получил инфаркт. А ведь их мысли шли в правильном направлении, так как рядом находились личинки мух. Но раз Бернар был жив, как объяснить присутствие личинок? На самом деле они могут обнаруживаться и в двух других случаях.