Стоит еще обратить внимание на проблему финального трюка в любом виде клоунских выступлений, а особенно в антре. Этот трюк важен в идейном плане, и в то же время необходим клоуну, чтобы эффектно уйти с манежа. Известно, что вялый финал акта или картины в драматическом спектакле сильно снижает успех вещи, даже если ее исполнение понравилось аудитории. В цирке же все должно идти по нарастанию. И последний трюк клоуна обязан быть неожиданным и смешным.
Иногда финальный трюк становится апогеем клоунады: весь ее сюжет подводит к трюку, после которого клоун удаляется с манежа (например, в приведенной выше клоунаде Ю. Благова «Садится или не садится»). Но если главный (сюжетный) трюк, то есть действенный апогей клоунады, уже прошел, а сюжет еще не закончен, то пусть после исполнения главного трюка до конца антре остается лишь полминуты,- все равно надо думать о том, как завершить клоунаду.
Если по сюжету рыжий клоун оказывается пострадавшим, можно использовать его уход, чтобы комически обыграть то огорчение, которое он испытывает в ре-
163
зультате понесенного ущерба, наказания. Клоун может плакать, стенать (под соответствующий аккомпанемент оркестра), в горе валиться на манеж, рвать на парике волосы и бросать их в публику, терять части одежды, хромать, вправе спасаться бегством или уползать за кулисы. Его могут уносить на носилках, увозить на тачке и т. д.
Если, наоборот, рыжий победил, гамма выражения его радости также дает нам богатый игровой материал. Он может смеяться до упаду над своими партнерами, потерпевшими поражение, и приглашать зрителей разделить с ним радость и т. д. В подобном случае оркестр заиграет туш, и клоун будет пародически раскланиваться, как победитель спортивного соревнования. Он может повалиться от хохота на барьер или на арену, может удалиться с манежа надменной походкой триумфатора и притом споткнуться о барьер и разбить нос.
Но если оставить самый конец клоунады, так сказать, нейтральным, будет сделана ошибка. Иногда есть смысл перемонтировать фабулу антре с тем, чтобы эффектный трюк или остроумную смешную реплику сберечь на финал. А если это невозможно, тогда надо придумать специальный трюк, но непременно такой, который органически вытекает из хода всего сюжета. Он-то и завершит номер.
Партнеры клоуна
Помимо клоунов в антре постоянно принимают участие работники цирка, не являющиеся артистами.
Прежде всего это шпрехшталмейстер, или, как его называют в советском цирке, инспектор манежа или режиссер-инспектор. Немецкое слово «шпрехшталмейстер» означает, что обладатель такого «титула» разговаривает на манеже, то есть объявляет номера и ведет диалог с артистами, когда это нужно. Как известно, инспектор манежа, или шталмейстер, осуществляет в цирке несколько функций: он является режиссером данного, сегодняшнего спектакля (не путать с постановщиком программы); именно шталмейстер регулирует и порядок номеров и их замену в случае надобности; все обслуживание спектакля возглавляется им же. Ему подчиняются
164
также и униформисты, то есть служители цирка, которые появляются на манеже и потому одеты в нарядную униформу, и технический персонал за кулисами, и помощники режиссера, и ассистенты отдельных номеров.
В старинных цирках обычно хозяин-директор (он же дрессировщик конных номеров) исполнял функции нынешнего шпрехшталмейстера. Следы прошлого величия можно обнаружить в повадках и наших инспекторов.
Нас, однако, больше интересует деятельность шпрехшталмейстера в качестве партнера артистов, выступающих на манеже. Не только клоуны, но и куплетисты, и акробаты, и наездники,- словом, представители всех цирковых жанров вправе рассчитывать на его участие в номере. Но, конечно, клоунские номера, построенные на драматургии, больше всего нуждаются в этой помощи. Для соло-клоуна шпрехшталмейстер - единственный полноценный партнер
Но и для дуэта (или трио) буффонадных клоунов шпрехшталмейстер - важный помощник. Очень часто сюжет клоунады требует третьего или четвертого действующего лица. Обычно это будет характерная или нейтральная роль, которую шпрехшталмейстер «сыграет» в своем обычном облике вполне удовлетворительно. Драматурги, сочиняющие клоунады, всегда имеют в виду эту возможность - вводить в действие шпрехшталмейстера.
Среди униформистов также непременно есть два-три человека, которые способны подыграть клоуну, например оказаться «жертвой» в проказах коверного или даже принять участие в репризе, интермедии, антре. Встречаются униформисты с комическим дарованием, что далеко не безразлично, ибо выразительно сыграть борьбу с коверным, получать пинки в перипетиях клоунады, быть облитым водой, обсыпанным мелом на арене не так просто- надо обладать артистическими способностями. Чем смешнее будет реагировать на действия клоуна его жертва, тем больше будет успех клоуна.
Вероятно, столько времени, сколько существует цирк, в его спектаклях принимает участие так называемая «подсадка», то есть артисты цирка или специально при- 1
1 Клоуны Лазаренко (и отец и сын) в своих гастролях возили с собою собственного «шпреха», который таким образом превращался, по сути, в белого партнера при комике. В настоящее время так поступает Л. Енгибаров.
165
глашенные люди, которые располагаются среди публики и настолько похожи на подлинных зрителей, что всякая игра артистов с ними вызывает искренний смех всей аудитории. Публика смеется, полагая, что кто-то из зрителей попал в смешное положение из-за глупого любопытства, тщеславия, бессмысленной вспыльчивости.
«Подсадка» практикуется в номерах многих жанров. И степень участия «подсаженного» в номере бывает различная. На одного товарища летел мяч, он испугался и съехал со своего кресла на пол. Поднялся и ушел из цирка, сопровождаемый хохотом публики. Другого облили водой во время клоунады. Третьему мяч попал в лицо, и он «обиделся», вследствие чего также покинул зрительный зал. У четвертого клоун одолжил кепку и, «сан- жировав», то есть подменив ее на другую, так терзает попавший в его руки головной убор, что владелец кепки громко выражает свое недовольство; но вот кепку вернули целехонькой, над вспыльчивым кепковладельцем смеются, и он также покидает зал, вызывая тем еще больший смех.
Иногда участники «подсадки» выходят на манеж, якобы желая повторить чей-то трюк или принять непосредственное участие в номере. Редко подобный выход относится к номеру клоунов, но подсаженным гражданином может оказаться переодетый в «гражданское» платье клоун. Такой вид участия циркового комика в чужом номере носит характер самостоятельной репризы внутри данного номера. Если подобный «жизненный» грим удался, если клоун сыграл теперь уже в манере реалистической роль простака, который веселит зрителей своим неумением ездить на лошади или плавать в бассейне водной пантомимы, или правильно ассистировать фокуснику, в результате чего этот «ассистент» попадает в сундук, то восторг публики не имеет границ. Часто рядом с таким простаком появляется его мнимая жена, которая не пускает супруга на манеж, отговаривает, а потом пытается увести его из цирка. Возможен еще и друг простака, вместе с ним попадающий во все нелепые положения, которые уготованы «подсадке». Иногда у обоих присутствуют жены.
Клоун вправе обратить в «подсадку» подлинных зрителей. Разумеется, он не заходит в шутках с ними так далеко, как с настоящей «подсадкой», но имеет право на известную вольность в обращении с публикой. И здесь
166
большое значение приобретает способность артиста к импровизации.
Своеобразным партнером клоуна оказывается также дрессированное животное, которое он выводит на манеж. Популярная собачка Бориса Вяткина Манюня является участницей многих его интермедий и реприз, как и Клякса Карандаша. Ослики, собаки, пони, птицы (например, петух Олега Попова) и другие животные коверных и буффонадных клоунов украшают их номера.