Я шел, и мне не терпелось скорее добраться до Мартова, чтобы развеять свои тревожные мысли. Ведь знал же я твердо, что все будет отлично. Вот и Таня приехала… А как хорошо было мне с ней в Киеве… Я старался восстановить в памяти наши лучшие минуты. Но странно: одиннадцать киевских дней молниеносным вихрем проносились передо мной, и в этом пестром сумбуре встреч яркой вспышкой, каким-то замершим стоп-кадром вставала перед глазами совсем пустячная сцена прощания…
— Что, уже уходит? Нет, так невозможно. Надо же еще попрощаться… Билет? Пожалуйста… Так, чемодан и сверточек драгоценный в тамбур — и обратно…
— Ленечка! Скорей, скорей!
— Ничего, без меня не уйдет. Ну спасибо, милые девочки…
Резкий поворот по полукругу — это я целую полукруг Зои, Милы и Лили. А рядом ползет поезд. Девушки торопят меня вернуться в вагон и все суетятся: скорей, скорей… А все происходит настолько быстро, что невозможно прийти в себя. Скользящий поцелуй по полукругу со скоростью набирающего ход поезда. Для поцелуя — даже прощального — эта скорость крейсерская.
Взялся за поручни, стою на подножке, проводница оттесняет меня в тамбур. Последний взмах шляпы в пролет двери. И все…
А дальше — рельсы, рельсы, рельсы. Они сходятся, расходятся, выгибаются, пересекаются и вдруг, вытянувшись в напряжении, замирают. Замирают, чтобы не замерла жизнь. Замирают, чтобы своей могучей неподвижностью помочь тем, кто всегда спешит, кто всегда стремится куда-то…
— А где же грибы? — услышал я перед собой голос Мартова.
— Тьфу, ты! — от неожиданности я остановился и тут же вспомнил, что собирался купить на платформе грибов. — Опять все сначала. Все на свете позабудешь с этими женщинами!
— Что? Опять женщины?!