— Что же столько лет держала в секрете, что у тебя такие замечательные друзья? — состроив удивленную рожицу, спрашивает Ник, поправляя мою прядку, выбившуюся из прически. Молча хлопаю глазами, не могу сконцентрироваться.
— И насколько давно вы знакомы с Элей? — удивляется Абрамов, сжимая тонкие губы. — Ты чего молчишь-то? Отвечай, когда успела любовником обзавестить... — сверлит глазами. Видно, как подсчитывает, наставляла ли ему рога.
— Достаточно, чтобы очень хорошо друг друга узнать, — не слишком уверенно говорю, рассматривая носки туфель. Он уже женат, а я перед ним оправдываюсь.
— Даже очень, очень хорошо… — смеется мой спутник, крепче прижимая меня сильной рукой. И почему вырываться не хочется? Он же несерьезно это все… — Скромница моя, колечком похвастайся, — Ник по-хозяйски кладет руку мне на бедро, уже не вздрагиваю, меня колотит. Делаю вид, что смущенно утыкаюсь ему в шею и шиплю:
— Какое кольцо? Ты че творишь?!
После заявления "жениха" Орешкина бросает красноречивый взгляд на мой безымянный:
— А где колечко-то? Да, не стесняйся, покажи!
— Я все понимаю, не всем золото, бриллианты, — глупо хихикает Орешкина, сканируя мой сжатый кулак без украшений, зато с трусами. — Мы с Ромой не экономили, на заказ делали. — Сует мне в нос палец с обручалкой. Камушек немаленький, Ромка потратился.
— Да вот и я подумал, золото слишком просто, — прищурившись, отвечает Ник и достает из кармана бирюзовую коробочку Тиффани и Ко. Глазам не верю… Мне, видимо, снится все это! — Давай-ка, дорогая, на твоем пальчике лучше смотрится, чем в упаковке.
— Рука за ночь распухла, не налезет! — Понимаю, что в кулаке компромат, отчаянно машу головой.
— Ничего, натянем! — Ник хватает мою ладонь и, нащупывая в ней кусок кружева, быстро прячет в карман своего пиджака.
Что сейчас произошло? Не успеваю сообразить, как открывает коробку, а там что-то невероятное, взгляд не оторвать! В шоке не только я, но и Орешкина. В уме прикидывает количество камушков и цену за этот шедевр.
— Платина и россыпь бриллиантов. Индивидуальный дизайн, прислали из Нью-Йорка, — заявляет Никита, с усилием натягивая на мой безымянный. Видно, что не врет, уж больно доволен собой. Размерчик маловат, но смотрится шикарно! Вот только вопрос: кому это колечко предназначалось? Чувствую бедром, как в его кармане постоянно вибрирует телефон. Не женушка ли названивает, в соседнем зале ожидая свою судьбу?! Дергаю его за руку, намекаю, что пора бы и честь знать.
— Красивое, — с завистью бормочет Орешкина, — я тебе тоже говорила про Тиффани, а ты?
— Маш, не забыла, что твой муж обычный врач, а не олигарх? — рычит злущий Рома, а я начинаю получать удовольствие от происходящего. Но в такие моменты, главное — вовремя уйти, не поддаться соблазну... Пока никто не просек подвох.
— Ладно, еще раз поздравляем. Счастливо вам дожить! В смысле жить долго! — хватаю Ника и тяну на выход.
— Эль, погоди… Тут дело такое, — Рома преграждает путь. Сердце замирает. Неужели, он сейчас скажет, что ему жаль, извинится?.. Я, конечно, не прощу, но позлорадствую. — Ты на колесах? — будто специально не обращает внимания на то, что я не одна.
— Да, у меня новенький Ягуар, — болтаю раньше, чем успеваю подумать.
— О, так это здорово… Не в службу, а в дружбу… Помоги гостей развести до ресторана? Тут рядом… У нас машин на всех не хватает, родственники Машкины из области приехали… Без приглашения.
Возмущаюсь, только молча. А я-то ждала раскаяния. Дурочка!
Бросаю взгляд на Никиту, он озадачен чтением сообщения в мессенджере. Представляю, что его ждет, если на свадьбу опоздал… Надо помочь, он же меня выручил.
— Даже не знаю… — сдержанно говорю, хотя на его наглость следовало бы ответить чем-нибудь нецензурным.
— Ну, Элечка, мы без тебя не справимся! — делает глазки как у кота из Шрека.
— Ладно. Только сначала Никиту провожу. У него дела. Работает много.
— Совсем как я, — хохочет Рома.
— Ты бы ему не доверяла, такие не женятся, только обещают, — поддакивает Орешкина. Сама-то она, конечно, профи по части быстрых свадеб…
— Какие «такие»? — хмурится Ник. И когда успел рядом оказаться?
— Ну… богатые. У вас, наверное, и любовница имеется. Я не осуждаю, конечно, просто предполагаю, — болтает Машка. Видно, когда Бог раздавал мозги, она стояла в соседней очереди: за чужими мужьями.
— Что вы, Машенька... Я осуждаю любовниц. Из подстилок хороших жен не получается. Ну вы-то, конечно, не такая.
— Какая «не такая»?! — в свою очередь, вспыхивает Маша. Рома сжимает кулаки. Попахивает конфликтом, нужно уводить источник провокаций. Но подкупает то, как он защищает меня, потому наблюдаю.