– Прекрасно. – Я поставил бокал на столик и продолжал:
– Я кое-что хотел с вами завтра обсудить, но, раз уж я здесь, мы могли бы и сейчас побеседовать.
– Выкладывайте! – обронил он.
– Я вам рассказывал, что ко мне явились двое полицейских из отдела криминальных убийств. Один из них высказал предположение, что вы наняли меня для отвода глаз, потому что сами убили Риту Касл. Я сказал, что не верю в это, и на самом деле так оно и есть. Однако это возможно. Она сбежала, вы ее разыскали, убили и отобрали деньги. Потом наняли меня, чтобы замести следы. Рембек с кривой улыбкой спросил:
– Разве это в моем стиле?
– Нет, – признался я. – Но я хочу прокрутить все возможные версии.
– И что это значит?
– Это значит, что мне надо получить и ваше алиби на ту ночь. Вы дадите мне его завтра утром вместе с остальными?
– Можете получить его прямо сейчас.
– Я имею в виду с доказательствами, – уточнил я. Он покачал головой:
– Доказательств вам раздобыть не удастся. Ночь на четверг я провел дома, в полном одиночестве. Даже Элеонора, моя жена, ничего не сможет подтвердить. Ее здесь не было.
– Где же она была?
– Навещала друзей, – коротко ответил он.
– Она и сейчас там?
– Она собиралась к ним недели на две, – уточнил он.
– Когда она уехала?
– Зачем вам это? Какая разница?
– Не знаю. Может быть, и никакой. Так когда она уехала?
– В воскресенье. Мне надо было ехать в тот день вечером в Балтимор на собрание, так что, когда я уехал, она отправилась.., она уехала в одно время со мной. И давайте оставим эту тему. Никакого отношения к делу она не имеет.
– Ваша жена не знала про Риту Касл?
– Нет, конечно.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Я вам уже объяснил, какие чувства испытываю к своей жене. Я не посмел бы ее так расстроить.
– А ее брат не мог ей все рассказать?
– Фрэнк Доннер? Определенно нет. Он в курсе того, как обстоят дела.
– Хорошо. Остается Джордж Льюис, ваш друг с Западного побережья.
– А что с ним такое?
– Он был знаком с Ритой. Давайте удостоверимся, что он и в самом деле в ночь на четверг был на побережье.
– Сделаем. Еще что-нибудь?
– Пока нет.
Когда мы покончили с выпивкой, Рембек вызвал телохранителя-футболиста, чтобы тот нас проводил, а сам остался стоять в глубине своей библиотеки, похожей на клуб.
В холле я на минуту задержался, чтобы задать телохранителю-футболисту вопрос:
– Когда мистер Рембек вернулся домой в среду вечером? Он, удивившись, молча повернулся к Керригану, явно испрашивая у него разрешения. Керриган, нахмурившись, чуть поколебался, а потом отрывисто кивнул. И телохранитель-футболист ответил:
– Около четырех утра, сэр.
– Спасибо. Керриган сказал ему:
– Не стоит беспокоить Эрни и сообщать ему про этот разговор. Ясно?
– Да, сэр.
Выйдя из апартаментов, мы вызвали лифт. Пока кабина не поползла вниз, Керриган хранил молчание. Затем заговорил:
– Почему вы его спросили?
– У меня возникло ощущение, что Рембек лжет.
– На каком основании?
– Он слишком поторопился сообщить, что у него нет доказательств алиби. Будь это правдой, он сказал бы, что у него нет свидетелей, кроме телохранителя.
Керриган, нарочито тщательно выговаривая слова, предложил:
– Давайте уточним. Вы думаете, что он это сделал? Так считает ваш друг из полиции?
– Нет. По-моему, у Рембека другая причина лгать. Вы можете пойти со мной и помочь мне это выяснить?
– Конечно.
Мы прошли два квартала к дому Риты Касл. Когда мы были там в первый раз, я заметил, что швейцар узнал Керригана и, казалось, знал о его знакомстве с Рембеком. Поэтому теперь я попросил Керригана объяснить швейцару, что он может без опасений отвечать на мои вопросы.
– Ладно, хотя я и не понимаю зачем, – сказал он. Керриган переговорил со швейцаром, не вводя его в курс дела. Потом я сам обратился к нему:
– В начале недели мистер Рембек часто сюда приезжал, так ведь?
– Да, сэр, – подтвердил он. Пока мы разговаривали, он нервно моргал ресницами. Вероятно, был убежден, что, как бы себя в данной ситуации ни повел, ему все равно не поздоровится.
Я продолжал:
– Он приезжал в среду вечером?
– Да, сэр.
– Когда он приехал?
– В одиннадцать.
– А когда уехал?
– Кажется, часа в четыре.
– Кажется?
– Около четырех. Может, без пяти.
– Благодарю вас, – сказал я.
Когда мы шли по тротуару, Керриган пробормотал:
– Не понимаю.
– Эрни Рембек – гораздо более эмоциональный человек, чем хочет казаться. После того как Рита его бросила, он по-прежнему приезжал в ее апартаменты, чтобы посидеть тут и подумать о ней.
– Вы полагаете, он ждал, что она вернется?
– Не в этом дело. Просто он думал о ней, вспоминал. Бродил по комнатам, наедине со своими чувствами. А теперь он стыдится самого себя и не хочет, чтобы кто-нибудь про это узнал.
– Никогда бы такого про Эрни не подумал, – удивился Керриган.
– Вот то-то и оно. – Не успел я договорить, как у обочины остановился лимузин, и из салона выскочил Эрни Рембек.
Он зашагал к нам и, подойдя ближе, сердито накинулся на меня:
– Я так и подумал, что нагоню вас здесь. Какого черта вы приставали к моему человеку?
– Вы путаете мне все карты бессмысленной ложью, – признался я. – Мне надо убрать ложь с дороги, чтобы двинуться дальше.
– Вы напрасно тратите время, – начал он, однако я перебил его:
– Нет, это вы напрасно тратите время. Мое время. Если хотите, чтобы от моей работы был толк, говорите правду, когда я вас о чем-нибудь спрашиваю.
Он не стал оправдываться и, повернувшись к Керригану, произнес:
– Спокойной ночи, Роджер.
Керригана это изумило, но он быстро справился с собой:
– Ага. До завтра, Эрни. – Меня он спросил:
– Когда мы завтра начинаем?
– Пока еще не знаю. Позвоните мне в офис часов в десять.
– Хорошо.
Он направился по улице прочь от нас. Когда он отошел достаточно далеко, Рембек снова заговорил:
– Ладно, вы правы. Я думал, нет никакой разницы, где я был, раз не убивал Риту.
– Но мне нужны доказательства.
– Ну хорошо. Теперь вы довольны?
– Да. – Я заметил, что швейцар озабоченно глядит на нас сквозь стеклянную дверь. – Может быть, вы скажете ему, что все в порядке. А то он так нервничает.
– Ладно. Вас подвезти?
– До метро.
– Поехали.
Больше о его местонахождении в ту ночь со среды на четверг мы не говорили.
Глава 17
Еще не было семи, когда утром в субботу меня разбудил шум дождя. Я быстро натянул одежду и вышел во двор, чтобы прикрыть канаву брезентом. Я решил, что, когда снова примусь за работу, надо будет первым делом уложить на дно один-два слоя бетонных блоков, чтобы ливни не подмывали края канавы и не изменяли ее размеров. Возможно, дождь скоро прекратится, и тогда укреплять края канавы можно будет начать уже сегодня после обеда. О своей новой службе я подумал только тогда, когда сидел на кухне за первой утренней чашкой кофе и смотрел, как Кейт в домашнем платье суетится, готовя завтрак. Мне пришло в голову, что Кейт сегодня не надо торопиться в магазин к покупателям, потому что я снова стал кормильцем в семье.
Однако эта мысль меня не приободрила. Вчера, когда я вращался в мире Эрни Рембека, во мне проснулся профессиональный интерес к людям его мира и к решению задачи, но к сегодняшнему утру он уже угас. Я хотел бы все свое время посвятить строительству моей стены, несмотря на неудобства, причиненные дождем. А вместо этого я все больше втягивался в суетливую беготню по лживому разлагающемуся миру в бессмысленных поисках какого-то подонка, убившего проститутку. Какое мне дело до Риты Касл? Какое мне вообще до всего дело?
Я даже посмаковал немного мысль, а не послать ли Эрни Рембека с его пятью тысячами долларов ко всем чертям? Можно ему телеграфировать, не придется даже утруждать себя поездкой в Манхэттен. Но присутствие Кейт здесь, со мной на кухне, делало это невозможным. И потому, что мой отказ от работы означал бы, что ей придется все-таки опять тащиться сегодня в магазин и встать за прилавок, и потому, что она возлагала такие большие надежды на благотворное влияние на меня расследования, ради которого меня нанял Рембек.