Если вы о нём скучаете, то можете в любой день прийти к нему в гости. Наш телефон: 3-18-67. Мы живём совсем близко от вас.
С пионерским приветом Таня».
Вот и вся Сенькина история.
ПТИЦА ПЕРЕЛЕТНАЯ
История эта случилась прошлым летом. Был я тогда в отпуску и жил у лесника под Горьким, на левом, высоком берегу Волги. Семья у лесника была небольшая: он, жена и двое ребятишек. Один совсем малыш - четыре года, а второй уже пятиклассник. Я не знал, что у лесника два мальчика, потому что, когда я пришёл, старший ещё не вернулся из школы.
Он заявился к обеду. Аккуратно одетый, в белой рубашке, с пионерским галстуком.
- Здравствуй, - сказал я. - Вот поселился у вас, будем вместе рыбачить.
- Здравствуйте, - ответил он спокойно. - Я рыбалку не очень люблю, я больше лес люблю.
Подошла сама хозяйка, Марья Лавровна, загорелая черноволосая женщина. Она одна в семье была такая тёмная, а все трое мужчин - Иван-большой и его сыновья Ваня-маленький и Максим - были светлые, точно каждому из них на голову вылили по горшку сметаны.
- Ваня, - сказала она сыну, - иди напои Бурёнку. А то жарко, пить ей хочется.
Мальчик ушёл.
- Познакомились?
- Познакомились. От рыбалки отказывается. Лес, говорит, любит.
- Это у него по наследству, от отца. Того из лесу не вытянешь.
И правда, за неделю, что я прожил в избе лесника, я почти не видел Ивана Семёновича.
В лесу какая работа? Можно ничего не делать, и не скоро это заметишь. Есть ещё такие лесники. Смотришь, для себя травку покосит, дрова на зиму подсоберёт, а потом отдыхает.
А Иван Семёнович работал на совесть. То он дерево с гнилью найдёт и вырубит, то проверит, чтобы колхозное стадо не портило кустарник, а козы - не объедали молодых побегов. И за охотниками надо последить, чтобы кто-нибудь не задумал браконьерства.
Скоро появился у лесника ещё один жилец - студент-художник. Из Москвы приехал.
Тонкий такой, высокий юноша, одетый в синие парусиновые брюки с молниями на карманах и цветную ковбойку. У него было маленькое красивое лицо и волосы впереди стояли ёжиком.
- Хозяюшка, - попросил он, - приютите недельки на две.
Марья Лавровна посмотрела на молодого человека и ответила:
- С большой охотой бы, да некуда. - И кивнула па меня.
- Значит, опередили. - Он улыбнулся и снова стал просить: - Леса у вас хорошие, уходить не хочется.
- А чем будете заниматься? - раздался неожиданно мужской голос.
Все оглянулись. Перед нами стоял Иван Семёнович в выгоревшем армейском костюме и фуражке, сдвинутой глубоко на лоб. Он был удивительно лёгкий на ноги, и никто не слышал, как он подошёл. По лесу Иван Семёнович не ходил, а, можно сказать, плыл, точно его тяжёлые, крепкие ноги не касались земли.
- Испугал! - сказала Марья Лавровна. - Ходишь неслышно.
- Меня за это хождение всю войну в разведке продержали, а ты жалуешься. - Потом он снова обратился к молодому человеку: - Вроде не рыбак?
- Нет. Я студент-художник. Буду рисовать.
- Художник? Это красиво.
Тогда Марья Лавровна сказала:
- Ну ладно, оставайтесь. Спать будете на сеновале, а питаться вместе с нами, в горнице.
- Хорошо, - обрадовался студент. Он протянул Марье Лавровые руку и сказал: - Всеволод.
Потом подошёл ко мне, посмотрел на мои сложные рыбачьи приспособления и опять же протянул руку:
- Рыбак? А я так лесовик.
- Если лесовик, - ответил я, - значит, у вас и товарищ найдётся. Вот он, Ваня.
Студент поздоровался с Ваней. Потом увидел Максима, присел на корточки и вдруг закукарекал.
Максим рассмеялся. Марья Лавровна улыбнулась, а Ваня, тот уже считал студента своим лучшим другом.
На другой день раньше всех из дому ушли Иван Семёнович и Всеволод.
Всеволод - в лес, а Иван Семёнович уехал в город. В лесу появилась гусеница, и он поехал договариваться, чтобы прислали самолёт.
- Папка поехал за воздушным доктором, - сказал мне Максим. - Он как прилетит, как зажужжит, а потом начнёт бросать на лес белый порошок, и гусеницы сразу все пропадут.
Всеволод вернулся к завтраку. Он пришёл весёлый, в волосах у него были сосновые иглы.