Звонок в дверь.
СЕМЕН. Кира!
Он уходит в переднюю.
ГРЕКОВ. Приготовились! Сейчас грянем туш!
САША. Только ты, отец Леонтий, молчи: с твоим слухом на похоронах заупокой голосить.
ЛЕНЯ. Поиздеваешься у меня!
НАДЯ. Что они там долго так? Я пойду...
ВИКТОР. Не надо туда идти, Надя... Зачем? Лучше здесь стань во фронт.
ГРЕКОВ. Сразу видно солдата. Где воевали?
ВИКТОР. На первом Белорусском, товарищ гвардии генерал...
ГРЕКОВ. Вы уж меня как-нибудь попроще, пожалуйста. Вас как зовут-то?
ВИКТОР. Виктор, товарищ гвардии... Простите, Кирилл Андреевич.
ГРЕКОВ. С Сенькой на одном фронте дрались.
ВИКТОР. Он мне говорил...
ГРЕКОВ. Я ему лично медали вручал, сорванцу. Он же тайком от отца на фронт сбежал, я уж потом все узнал... Хорошо, между прочим, дрался, честно. Ну что же он невесту не показывает? Хорошая девка?
ВИКТОР. Он ее любит.
Коридор и прихожая.
ОТЕЦ КИРЫ. Добрый вечер!
СЕМЕН. Здравствуйте, я вас совсем заждался. Где Кира? В машине? Я сейчас сбегаю за ней!
ОТЕЦ КИРЫ. Подождите минуточку.
СЕМЕН. Да вы раздевайтесь пожалуйста, раздевайтесь. А где Валентина Андреевна?
ОТЕЦ КИРЫ. Сейчас, э-э-э, сейчас и она тоже... Одну минуту...
СЕМЕН. Ну ладно, вы идите к ребятам, а я сбегаю за ними.
ОТЕЦ КИРЫ. Не надо бегать вниз.
СЕМЕН. Почему?
ОТЕЦ КИРЫ. Кирочки внизу нет. Я приехал один. Я приехал поговорить с вами как мужчина с мужчиной. Я очень хорошо отношусь к вам, но поймите, вы — сын врага народа... Если вы любите Кирочку, не делайте ее несчастной...
Комната Семена.
ГРЕКОВ. Ребята, я у вас вроде чеховского генерала на свадьбе. Анекдот бы кто рассказал.
САША. Кирилл Андреевич, у нас Леня по этому делу спец.
ЛЕНЯ. Не верьте ему, он вечно меня унижает.
НАДЯ. Может, пойдем к ним все вместе, ребята?
ВИКТОР. Не надо суетиться в лавке, Надя, — спугнешь клиентуру...
ГРЕКОВ. Один ноль в пользу мужчин! Не сердитесь, Надя, на остроумное нельзя сердиться.
НАДЯ. Это не его остроумие, это из пьесы братьев Тур.
ГРЕКОВ. Давайте пока нальем вино в бокалы и запоем приветственную...
САША. Проект приветствия утвержден?
ВИКТОР. А как это поется, Кирилл Андреевич?
ГРЕКОВ. Вы серьезно не знаете, как приветственные поют?!
ЛЕНЯ. Не знаем!
САША. Ей-богу, не знаем...
ГРЕКОВ. Ну, примерно так: к нам приехала родная, наша Кира дорогая! Выпей, выпей, Кирочка... Здесь нужна рифма... С поэзией у меня туговато, хлопцы, помогайте.
САША. Выпей, выпей, Кирочка, наша бригадирочка...
НАДЯ. Непонятно.
САША. Во: борьба за власть! Одна бригадирша другой подножку ставит...
Надя поворачивается и идет к двери. Греков берет ее за руку и привлекает к себе.
ГРЕКОВ. «Бригадирочка» — тоже рифма, запевайте, хлопцы!
Все запевают «Приветствие».
Наденька, любовь — это доброта...
НАДЯ. Вы думаете, от ревности я? Да нет же... Я не институтка, мне двадцать. Просто она не для него. И самое нелепое заключается в том, что мне этого говорить нельзя: подумают — ревную, хочу помешать...
ГРЕКОВ. Если так, то слово «подумают» — отдает подлинной.
НАДЯ. Что?!
ГРЕКОВ. Если ты убеждена в своей правоте, никогда не надо обращать внимания на то, что «подумают». Ты ведь знаешь, что произошло у Семки с батькой?
НАДЯ. Конечно.
ГРЕКОВ. А ты пришла к нему? И все ваши ребята пришли к нему? И все вы друзья ему: как были, так и остались. И не важно, кто как об этом «подумает». Это я к тому, что если ты уверена в его ошибке с Кирой, — скажи в глаза. Лучше поругаться с другом из-за правды, чем потерять его из-за лжи...
НАДЯ. Вот я сейчас и пойду!
ГРЕКОВ. Сейчас? Погоди. Пусть все сядут за стол, а ты потом его вызови. Если хочешь — я пойду с тобой.
Коридор и прихожая.
ОТЕЦ КИРЫ. Ну, умоляю вас, Семен! Поймите: судьба нашей семьи в ваших руках!
СЕМЕН. Зачем вы говорите так? Ведь вы говорите неправду...
ОТЕЦ КИРЫ. О, если бы я говорил неправду! У Кирочки два маленьких брата, вы же знаете их, у меня старуха-мать в Перемышле! Семья держится на мне, поймите, Семен! Вы знаете мою работу, я же не могу тогда работать, если Кирочка станет вашей женой — женой сына врага народа...
СЕМЕН. Сложное родство...
ОТЕЦ КИРЫ. И вы еще можете смеяться? Ну, хотите, я упаду перед вами на колени? Ну! Вы не знаете, какую я говорю правду! Разве я посмел бы вмешиваться в вашу жизнь, не узнай я всей правды?!