Ян услышал, как тяжело вздохнул, и свеча погасла. Тьма была полной. Он стоял там, не зная, что делать. Он знал, что стихотворение плохое, но было ли оно настолько ужасным, что она собиралась устроить ему засаду в темноте? Наверное, он это заслужил. Ей-богу, он никогда больше не напишет ни одной. Он бы-
Пара тонких рук внезапно обвилась вокруг его груди. Пораженный, Ян посмотрел вниз, забыв, что не видит ее. Его подбородок терся о мягкость ее шляпки, и ее мягкий цветочный аромат доносился до его носа.
«Это было замечательно, Роуг. Я любил это, - раздался тихий сдавленный шепот.
Она плакала ? Господи, травма его стихов довела ее до слез. Руки Йена нашли ее лицо по бокам и приподняли ее голову. Он прижался губами к ее губам, без слов рассказывая ей все чувства, которые не мог выразить словами в своем стихотворении.
Ее руки обвили его шею. Ян обвил одной рукой ее затылок, а другой провел по ее шее, плечу и спине. Он прижал ее тело к себе еще сильнее.
Он покрыл ее лицо легкими поцелуями, бархатные пятна не испортили шелковистую мягкость ее кожи. Ее нетерпеливый рот снова нашел его, и жар ее дыхания смешался с его, когда они стояли, прижимаясь друг к другу и пожирая друг друга голодными поцелуями.
Ян скользнул рукой по ее спине, пока он не обхватил изгиб ее ягодиц своей ладонью. Боже, перед ней невозможно было устоять. Если он будет держать ее прижатой к себе намного дольше, у нее не останется никаких сомнений в том, как его тело нашло ее.
Он скользнул рукой по ее талии, намереваясь оттолкнуть ее и разрушить чары. Каким-то образом его рука оказалась на тонкой ткани, покрывающей ее плоский живот, и на одной идеальной груди. Ее язык ненадолго задержался у него во рту, но она не отстранилась.
Медленным, нежным движением Ян провел пальцами по тонкой ткани, покрывающей ее грудь, и наслаждался ощущением ее оживающего соска на его ладони. У нее перехватило дыхание, но она наклонилась к нему и запустила пальцы в его волосы, как будто боялась, что он остановится в любой момент.
Ян боялся, что никогда не остановится.
Он не был уверен, сколько времени он простоял там, дразня ее грудь через ночную рубашку и упиваясь сладостью и пылкостью ее поцелуев. Когда его разум обратился к нежелательности одежды, крошечный кусочек реальности начал вторгаться в его мысли. Он серьезно подумывал о том, чтобы соблазнить ее посреди библиотеки? Ему нужно было взять себя в руки и править своими демонами, пока ситуация не стала слишком горячей для любого из них.
С более чем небольшой неохотой Йен оттолкнул руку от ее корсажа, обхватил ее лицо ладонью и нежно потер кончиком своего носа о ее нос.
«Ты не знаешь, как ты меня соблазняешь, женщина», - прошептал он. «Я должен идти, пока я еще достаточно силен, чтобы уйти».
За нее ответило прерывистое дыхание Элизабет. Она прижалась к его груди, и он заключил ее в долгие объятия.
«Я вернусь», - пообещал Ян и коротко самоуничижительно рассмеялся. «Должен я или нет». Он уткнулся носом в ее макушку. «Через два дня? Примерно в это же время?
Она отстранилась, как будто собираясь что-то сказать, но он заставил ее замолчать коротким сладким поцелуем и выскользнул за дверь.
* * *
На следующий день Алисия сидела со своей тетей в швейной. Ей нужна была возможность подумать, а в библиотеке теперь было слишком много недавних воспоминаний, чтобы можно было думать логически. Конечно, прошлой ночью она не проявила рационального мышления. Алисия искоса взглянула на Беатрикс, которая погрузилась в собственные мысли.
Алисии хотелось, чтобы ей было кому довериться. О, она полагала, что может сказать тете Беатрикс все, что она хочет, не опасаясь взаимных обвинений. Ее тетя предлагала не меньше, чем безусловную любовь. Тем не менее, ее тетя была из тех, кто посчитал бы отличным развлечением присоединиться к ней и познакомиться с самой Роуг. Учитывая махинации, которые они затеяли прошлой ночью, присутствие ее двоюродной бабушки в комнате было бы, мягко говоря, немного неуместным.
И стихотворение! Конечно, это было ужасно. Она могла сказать, что ему было ужасно читать это, как мальчику, который боится быть отвергнутым. Его смущение сделало этот жест еще более приятным. Алисия слегка обняла себя. Она никогда раньше не водила мужчину на стихи. Это было довольно пьянящее чувство.
Конечно, что случилось потом… Что ж, она солгала бы, если бы не признала, что может винить только себя за то, что спровоцировала страстные объятия. В конце концов, она спустилась вниз только из-за надежды, что он пришел позвонить. Это она задула свечу и бросилась в его объятия, когда он прозвучал так, словно надеялся, что пол раскроется и проглотит его. Какая милая.