Гапочка надулся, распушил усы и собрался ретироваться, но не тут-то было. К нему стремительно подошел Кристич.
- Знаете, как вас за глаза называют? - спросил он.
- Не интересуюсь.
- Королем пустословия.
- Как ты смеешь!..
Кристич прикинулся простачком.
- Не я смею, Павло Иванович, - люди. Говорят, окаянные, что сегодня вы это в полную меру доказали! - И вдруг сбросил дурашливый тон: - Недостатки в сырье прежде всего вас касаются, а вы о них ни слова.
- Ладно, поговорим в цехе, - угрожающе произнес Гапочка и отошел.
Но Кристич не отставал от него, шел рядом и что-то без конца говорил, отчаянно жестикулируя.
Когда перерыв кончился, Брянцев увидел Карыгина. Он, как обычно, появился в зале, когда все уже были на местах. Важно шел по проходу к сцене, горделиво неся убеленную сединой голову, отмечая каждый свой шаг стуком палки. Всеми манерами полновластного хозяина он привлекал общее внимание, пока не уселся в первом ряду, где всегда были свободные места.
Огласили список рекомендуемых в состав районного комитета партии. Председатель спросил, есть ли отводы. Брянцев встал и сделал себе самоотвод.
Потребовали, чтобы он объяснил причину.
Что он мог объяснить, да еще после такого панегирика в адрес Таисии? Что расходится с женой? Нет, пусть он остается рядовым членом партии и не кладет тень на состав райкома. И он сказал самые ординарные слова, которые говорят люди, не умеющие или не желающие мотивировать свой отвод:
- Чувствую себя неподготовленным...
Едва он опустился на стул, давая тем самым понять, что больше ни о чем говорить не собирается, как поднялся Карыгин.
- Я очень уважаю товарища Брянцева за целый ряд несомненных достоинств, которыми он обладает, - начал он густым, нарочито приглушенным голосом, заставившим повернуть к нему головы. - И я лично всячески поддерживал его авторитет хозяйственника, хотя знаю, что идеальных руководителей нет, что мы оцениваем человека в зависимости от того, что в нем преобладает, - плюсы или минусы. Я, признаюсь, не собирался прийти сюда - у меня разболелась нога, и я отсиживался в кабинете, не будучи в силах подняться.
"Опять куда-то гнет". - размышлял Брянцев и пожалел о том, что, выступая, не отдал должного "заслугам" Карыгина, чтобы тем самым пресечь возможность всяческих выпадов с его стороны.
- Пожалуйста, поменьше о себе и своей ноге, - нарушая прерогативы председателя собрания, раздраженно сказал Тулупов.
- Я буду краток, - повысил голос Карыгин, но продолжал развивать свои мысли не спеша. - У нас установились разные критерии оценки руководителей хозяйственных и руководителей партийных. К партийным требования повышенные. Исходя из этого, я считаю, что товарищ Брянцев до роли члена райкома КПСС не дорос. Во-первых, по политическим признакам. На заводе, которым он руководит, нет цехов коммунистического труда. И не потому, что нет достойных. Нет удостоенных. Директор завода препятствует тому, чтобы партийная и профсоюзная организации присвоили это почетное звание цеху, которым руководит товарищ Гапочка. Почему? Гапочка человек принципиальный, он всегда резко, но неизменно справедливо критикует директора, в чем вы убедились и сегодня, и потому любовью у него не пользуется. Вот Брянцев и вставляет палки в колеса и ему, и всему коллективу. Не достоин Брянцев чести быть членом райкома и по признакам моральным. Он не научился держать слово, данное рабочим. Пример? Пожалуйста. Обещал на собрании дать квартиру великолепному каландровожатому, фронтовику Заварыкину, который жил в землянке, а отдал другому человеку, хотя тот дважды проштрафился. Вот на основании всего этого я и отвожу кандидатуру товарища Брянцева.
Брянцев поднял руку, чтобы дать справку, но председатель жестом остановил его и предоставил слово Василию Афанасьевичу.
- Не знаю, что там насчет цехов коммунистического труда, - в этом пусть райком разбирается, - а вот насчет моральных качеств нашего директора могу сказать. - Василий Афанасьевич откашлялся, как показалось Брянцеву, многозначительно. - Нет человека на заводе, который бы тверже держал слово, данное рабочему, чем Брянцев. А Заварыкина оставил без квартиры не Брянцев, а помощнички. За это он дал им нахлобучку, своими ушами слышал...
- Так чего ж он в рот воды набрал! - выкрикнул кто-то.
- Не привык прятаться за своих подчиненных, - ответил Брянцев и признательно посмотрел на Василия Афанасьевича.
Поддержал Брянцева и Пилипченко.
- Мы хорошо сделали, что не спешили присваивать цехам столь высокое звание, - сказал он. - Мне кажется, мы стоим на более правильном пути, чем те, кто легко присваивает это звание и дискредитирует его.
Тем временем в зале поднимался шумок. Брянцев видел, что в президиум из ряда в ряд передавали какие-то фотографии. Передавали, предварительно просмотрев, и каждый, вручая фотографии впереди сидящему, искал Брянцева глазами. Удивление, смущение, гнев, иногда злорадство читал он на лицах, и постепенно любопытство сменилось у него тревогой. Наконец фотографии добрались до первого ряда, и человек, сидевший неподалеку от Карыгина, передал их в президиум.
У членов президиума тот же калейдоскоп выражений на лицах.
- Пусть Брянцев объяснит, что это значит! - потребовали с последнего ряда.
Поднялся Тулупов.
- У меня есть предложение, - сказал он, - самоотвод товарища Брянцева принять. Поручить заводскому партийному комитету разобраться в этой ерунде, - он указал на фотографии, лежавшие на столе.
- Пусть сейчас объяснит! - закричали в зале.
Брянцев встал, готовый выполнить это требование, но Тулупов остановил его.
- Товарищи, вы лучше других должны знать, что любые персональные дела прежде всего рассматриваются первичной партийной организацией. Что же мы будем устраивать тут спектакль?
Брянцев ловил на себе любопытные взгляды и ничего не понимал, кроме того, что ему нанесен удар. Но кем? Какой?
Когда счетная комиссия стала подсчитывать голоса, а участники партийной конференции смотрели кинофильм, Брянцев отыскал в фойе Тулупова. Секретарь райкома взял его под руку, и они долго ходили по коридорам Дворца культуры, отыскивая свободную комнату. Как на грех, в студии изобразительного искусства шли занятия, из-за двери другой комнаты доносилось нестройное пение, в спортзале было шумно. Наконец-таки нашли беспризорную комнатушку. Заперев дверь, Тулупов отдал Брянцеву фотографии.