— Привычки бывают радостные, а бывают тягостные.
— Во всяком случае, пусть тебя в такие дни эта проблема не тревожит…
Алексей Алексеевич виновато опустил голову. «Такие дни» были всегда, когда он попадал в Москву. Просто так ездить сюда не приходилось. Вызывали либо на очередную накачку, либо на согласование планов, что неизбежно влекло за собой какие-либо осложнения. И всякий раз, когда он заговаривал с Лелей о том, как им быть, как перекраивать жизнь, она отмахивалась: «Потом, не в такие дни…»
Порой он даже думал, что Лелю устраивает ее положение, что переиначить, изменить сложившийся быт она не стремится. Такие мысли чаще всего одолевали его в бессонные ночи, когда терялся контроль над сознанием, когда стиралась грань между реальностью и воображением. Порой ему даже казалось, что у Лели есть еще кто-то, кто скрашивает существование, заполняет досуг, иначе… Не может она месяцами томиться в одиночестве, ждать от встречи до встречи. Были бы его поездки регламентированы — разлука переносилась бы легче, а так… То два раза в Москве в течение месяца, то за полгода ни одного, то прилетит на один день, именно на день, даже не на сутки, то задерживается на неделю. По аналогии невольно вспоминалась прочитанная когда-то исповедь одного политкаторжанина, просидевшего энное количество лет в Петропавловской крепости. Его не били, не истязали, только в разное время и на разные сроки закрывали наглухо ставни. На пятнадцать минут, на три часа, на сутки, а то и на двое. И вот эти неожиданные переходы от тьмы к свету, от света к тьме были самой нестерпимой пыткой, доводили до сумасшествия.
Как же выдерживает Леля эту пытку ожиданием? Он — мужчина, и то ему трудно. Да и по роду своей деятельности он почти не остается один, с утра до ночи находится среди людей, с утра до ночи занят мыслями о заводе. А Леля? Работает от звонка до звонка, свободного времени у нее с избытком. Разве что сын скрашивает существование. Но может ли сын заменить любимого человека?
Леля утешительно погладила Алексея Алексеевича по щеке.
— Не ломай голову. Ложись спать, Алеша. Поздно…
ГЛАВА 5
Распоряжение директора, переданное в самой категоричной форме, потрясло главного инженера, сравнительно недавно занявшего этот пост. Что и как скажет он рабочим? С начальником цеха разговор будет короткий: прикажет — и тот выполнит, тем более что Гапочка в поисках антистарителя прямого участия не принимал. Но попробуй объяснить всем остальным мотивы, побудившие Брянцева сдать позиции, если сам не мог понять их. Завтра исследователи валом к нему повалят, от них общими, ничего не значащими словами не отобьешься. И на кой черт приучил их директор входить в кабинет без доклада независимо от того, кто у него находится. Такой возможностью, что правда, то правда, они не злоупотребляют, но в экстренных случаях не только пользуются ею, но и бравируют этим. Бывало даже, что Брянцев прерывал беседу и с сотрудниками исполкома, чтобы выслушать желания, требования и соображения рабочих-исследователей.
Однажды в ожидании, пока директор разберется с резиносмесильщиками, у которых застопорилось исследование, битый час просидел у него управляющий отделением Госбанка.
Когда рабочие ушли, тот раздраженно сказал Брянцеву:
— Я бы тебе посоветовал эту… — он выразительно покрутил в воздухе пальцами, но так и не подобрал приемлемого ядовитого словца, — эту систему поломать. Я человек свой, перетерплю, но ведь руководители и повыше к тебе приезжают.
— Ничего, и они терпят, — осадил ортодокса Брянцев. — И представь себе, не то что возмущения не выказывают, даже с интересом слушают — ведь они с рабочим людом только мимоходом сталкиваются. Прошел в кои веки по цеху — здравствуй-прощай — и все общение. Ну, еще на собрании иногда послушают. А вот за одним столом с ними посидеть, за ходом их рассуждений проследить, горячности поучиться, деловитость позаимствовать… И почему это рабочий должен ждать, пока ты со мной разговор закончишь? Ты зарплату за это время получаешь, каждую минуту тебе копейка капает — и когда папиросу закуриваешь, и когда про похождения на последней рыбалке рассказываешь, а он безвозмездно исследования ведет. Понимаешь — без-воз-мездно! За спасибо, и то если не забудут сказать, время и силы тратит. Так уж изволь подождать его.
«Завтра работать не дадут, — с раздражением думал Бушуев. — От рабочих-исследователей отбоя не будет. Как им там удалось сломать Брянцева, вынудить его капитулировать?»