Разбирая почту, Алексей Алексеевич слушал по динамику, как Гапочка препирался с Бушуевым. Савелий Никифорович далеко не всегда безупречно выполнял свои обязанности, но великолепно выкручивался из самого сложного положения, ловко защищал себя и так же ловко сваливал вину на других. И на этот раз он в своей роли. Ночью простоял резиносмеситель, еле-еле вытянули план, но Гапочка этот вопрос старательно обходит. Весь свой пыл он сосредоточил на тех, кто подает пар, воду, вагоны.
И Брянцев не выдерживает.
— Савелий Никифорович, — говорит он в микрофон, — переверните пластинку. Эта сторона у нее заиграна до хрипоты. Объясните, не виляя, почему у Салахетдинова простоял резиносмеситель.
Грозный директорский бас подействовал на Гапочку отрезвляюще. Брянцеву врать было опасно. Все равно дознается и такую выволочку даст… Пришлось сознаться в том, что было:
— Электрик сплоховал, мотор перегрелся.
— Вот с этого и надо было начинать! — рявкнул Брянцев.
Вернулся к чтению почты. Много пишут. Многие пишут. И из всей груды писем явствует одно: не хватает шин. В ряде автохозяйств часть машин стоит на приколе, значит, многие грузы не доставлены, тысячи тонн удобрений не вывезены. А вот еще вопль: «Умоляю внеочередном выполнении наряда. Горим синим пламенем. Целиноград. Директор совхоза Чигин».
Нарушать очередность нарядов не полагается, но на этом письме Брянцев пишет в отдел сбыта: «Отгрузить в счет четвертого квартала». Он знает, что при проверке выполнения нарядов ему будет нахлобучка, может, и премии недосчитается за то, что, допустим, откуда-то не вывезли руду. Но знает и другое: с рудой ни в земле, ни под открытым небом ничего не произойдет, а вот удобрения… И попробуй доставь их в глубинки, когда развезет дороги.
Шум по селектору отвлек его от невеселых мыслей. Прислушался. На сборку браслетов поступил разреженный корд. «Этого еще не хватало».
Брянцев подтянул к себе рупор микрофона.
— Похоже, на третьем каландре увлеклись ширением корда. Проверьте барабан. Проверьте, но не отключайте.
В перепалку между сбытовиками и транспортниками Брянцев не вмешивается. Те постоянно ругаются. Сбытовики вопят, что мало вагонов, транспортники жалуются на медленную погрузку. Но что уж тут поделаешь? Задача почти неразрешимая. Грузчиков не хватает, все тянутся к квалифицированному труду. Да и в самом деле: как заставить человека грузить шины, если он хочет делать их? Записав в блокнот «Проверить проектирование механизации работ на складе», Брянцев снова погрузился в телеграммы и письма. «Эх, если бы такие письма постоянно шинники читали», — подумал с горечью. Однажды он проверил силу их воздействия — зачитал несколько кряду на рабочем собрании. И словно ток прошел по аудитории. Какие бурные выступления начались! Всем попало, ему, кстати, тоже. И за плохое качество, и за простои, и за нечеткую организацию работы. И после собрания попало. От секретаря райкома Тулупова. Отвел его в сторону и прочитал мораль по поводу того, что зря обнажил перед рабочими неполадки в народном хозяйстве, им этого знать не следует — избыток негативной информации воспитывает пессимизм.
На неправомочное нравоучение ответил резко:
— А вы напрасно полагаете, что замалчивание недостатков, которые все видят, настраивает оптимистически. К тому же директор завода не поп, чтобы одни акафисты читать. Приесться могут. О письмах таких очень полезно знать людям — они будоражат сознание, заставляют думать. Что касается неполадок, то рабочие о них знают больше, чем мы, потому что не страдают болезнью принимать желаемое за действительное. Кстати, учтите: очень опасная болезнь для руководителя.
Так и разошлись они, ни о чем не договорившись.
— У меня все! — гремит в динамике зычный голос Бушуева. — Есть еще вопросы или предложения?
— Есть, Станислав Венедиктович. — Брянцев придвигает микрофон поближе. — Товарищи, сообщаю вам положение с новой технологией. Мы лучше, чем кто-либо, знаем, что единственный безошибочный путь испытания шин — это испытание дорогой. Шины ушли на ускоренные испытания в Среднюю Азию, где, как вы понимаете, самые жесткие температурные условия. Результаты испытаний решат все. Главная наша задача — повышение ходимости. Вот на это прошу направить творческие усилия как лаборатории, так и института рабочих-исследователей. У меня все.
— Селекторное совещание окончено, — сообщает Бушуев, и в динамике слышится щелчок.