Все трое прифигели от такого странного предложения. Девушка, воспользовавшись замешательством, вырвалась и забежала за спину Влада. Хороша! Высокая, на каблуках заметно выше Влада, симпатичная, длинноногая и губастая. При взгляде на такие губы в голове мужчины (если, конечно, он к таковым относится) всего три мысли. Причем всего лишь одна об улыбке.
– Вот что, – сказал Влад агрессорам, – давайте так: я забираю девушку, и мы с вами расстаемся при полном взаимном уважении?
Один из ублюдков вытащил нож и сообщил, что Влад отсюда уйдет «только в могилу». Второй достал из «мерса» баллонник. Третий крутанул шеей и запястьями.
– Ты хорошо подумал? – спросил Влад ублюдка с ножом.
Не дождавшись ответа, вытащил «Макаров» и загнал патрон в патронник.
– Это у него газовик, – неуверенно проблеял обладатель баллонника.
– Я похож на мужчину, который ходит с газовиком? – удивился Влад. – Но чтобы развеять твои сомнения…
С этими словами Влад прострелил насквозь «мерс».
– Нэ газовык, – констатировал разминавший шею и запястья с южным акцентом.
– Баллонник и нож сюда, – приказал Влад, – потом медленно в машину и нахрен отсюда!
– Мы с тобой еще встретимся, – пообещал урод, расставаясь с ножом.
– В любое время, – сообщил Влад, – записывай пейджер.
Но записывать никто не стал. Проезжавшая мимо милицейская машина прибавила газу и скрылась за поворотом на Кантемиров скую.
Баллонник у Влада был в машине, потому он его выкинул по дороге, а нож оставил – понравился!
До сих пор – любимый нож Влада.
А с девушкой этой Влад расстался через год…
Из поездки в Азию Влад привез офигенный кампучийский нож. Но это уже совсем другая история.
Рамиль-ака и его уроки
Кто-то из приятелей Влада рассказал об одном удивительном человеке – Рамиле Измаилове.
Рамиль-ака учил драться на ножах. Татарская школа ножевого боя. Та самая, от которой берет свое начало и казачья.
Влад познакомился с ним. Рамиль-ака рассказывал удивительные вещи. У ордынцев (крымцев и карагашей) нет ничего общего с казанскими булгарами, кроме языка. Ордынцы другие. Внешне – среди ордынцев полно рыжих и белобрысых. Хотя все скуластые. Ордынцы широкоплечие, массивные, рослые. Психически – тоже иные. Ордынцы больше похожи поведением на северокавказцев – такие же жесткие, агрессивные, неподатливые. Как и кумыки Северного Дагестана прогибаться тоже не умеют. И язык, кстати, один – кумыков ордынцы понимают без перевода. «Даг» на ордынском «гора», «Стан» – «страна». Дагестан – Страна Гор.
Потому ордынцы и вообще все тюркоговорящие веселятся, когда урусы презрительно говорят «даги»!
Идиотизм! Думкопф!
Назвать человека «Гора»! Это все равно, что именовать гигантами – комплимент офигенный! Это все равно, что пытаться оскорбить словом «МОГУЧИЙ».
«А казаки – это остатки русского золотоордынского войска, – рассказывал Рамиль-ака. – Когда Бату покорил Русистан и сделал его десятым улусом, он потребовал от урусов воинов. Князья прислали, как вы понимаете, не самых могучих богатырей. Бату печально осмотрел войско и сказал:
– Этих людишек надо год кормить, а потом два года учить. Сколько их тут, пять туменов? Значит пять тысяч лучших всадников-ордынцев – в инструктора! Пусть научат их воевать. И пока учатся – кормить всех до отвала!
Через три года Бату двинул армию на закат. И передовым отрядом шли пять туменов урусов. Обученных верховой езде по-ордынски, чтоб шапку на скаку с земли подбирали, и знаменитой татарской рубке, когда гюрда (шашка) превращается в сияющий отблеск, летящий с оттяжкой. Через века ее назовут “Казачьей”. Тонкая полоска стали, летя с оттяжкой, прорубала стальной доспех.
Когда войско вернулось с победой, Бату предложил урусам вернуться в Русистан или получить в пользование степи за порогами Дона. Немногие захотели обратно в стойла. Большинству понравилась жизнь свободных ордынцев. Бату был толерантен к религиям – в его армии плечо к плечу дрались и язычники, и мусульмане, и христиане. Пожелали урусы сохранить свою веру – без проблем. Только по призыву хана пять туменов должны были выставить кочевые урусы.
И клич ордынский, с которым шли в атаку не забывать: “ХУРА!” (“Убей!”). В тюркском три буквы “х”. Одна – как украинская “г”, одна как “кх” в слове кхмеры, одна горловая и едва слышная. Вот ее-то урусы и потеряли в боевом кличе», – объяснял Рамиль-ака.
Он учил любить нож. Но Влада этому учить и не надо было. Влад любил ножи почти маниакально.