Выбрать главу

Игорь не мог прийти на помощь Киеву и Белгороду: только что половцы, неожиданно глубоко вторгнувшись в область Северскую, жгли, топтали, разоряли землю и, полонив людей, взяв скот, ушли в южном направлении. Князь Северский, Игорь Святославич, взяв с собой брата Всеволода Святославича и Всеволода Святославича черниговского, Андрея с Романом Святославичем, черных клобуков во главе с князьями Кудером и Кунтувдеем, кинулся в погоню.

Степняки, перегруженные награбленным, и из-за большого полона не успели выйти из русских земель. Игорь их настиг и, прижав к разлившейся от дождей Хоролу, бился... Большая часть половцев, загнанная в воду, потонула, другая - принявшая бой, была побита и пленена.

* * *

Тем временем, вернувшиеся домой, великий князь Святослав и Рюрик, услали вестовых ко всем ближайшим князьям русским, в том числе и к черниговскому и новгород-северскому, с просьбой прийти со своими дружинами к ним для совместного похода на Степь.

Охотно откликнулись и присоединились: Мстислав и Глеб Святославичи, Владимир Глебович из Переяславля Русского, Всеволод Ярославич из Луцка с братом Мстиславом, Мстислав Романович, Изяслав Давидович, внуки Ростислава, Мстислав Владимирович городенский, Ярослав Юрьевич из Пинска с братом Глебом Добровицким; из Галича прибыл полк го главе с воеводой. Родственники Святослава Всеволодовича вновь не пришли.

Русское объединенное войско под единоначалием Святослава Всеволодовича в среднем течении Орели, на левом берегу, в решающем сражении 1-го июля в понедельник на память святого Иоанна Воина разбили половецкие орды; взяли половецких ханов: Кобяка Каллиевича с двумя сыновьями, Билюлковича и зятя его Тавлыя с сыном, брата его Такмыша Осолукова, Барака, Тoгpa, Даныла, Содвика Колобицкого, Башкарта и Корязя Колотановича; "побили" Тарсука, Изуглеба Тереевича, Иекона, Алака, Атурия с сыном, Тетия с сыном и Турундия и многих других.

Всего пленили около 7000 и освободили русских из "полона".

* * *

Игорь Святославич, призвав брата Всеволода, сыновца Святослава Ольговича, зная о походе русских на Степь, решил совершить набег на половецкие станы на Донцу, рассчитывая на то, что там остались только женщины и дети. "И как были за Мерлом, встретились с половцы". Вел их Обослый Кестутович.

Встречный скоротечный бой - и побежденные степняки бежали. Эффект неожиданности был утерян, - оповещенные половцы стали собираться, чтобы встретить идущего на них с полком Игоря Святославича...

Князь северский велел повернуть домой.

* * *

1185 год. Под горячими лучами жаркого весеннего южного солнца снега днем оседали и плавились на глазах, истекая ручейками, сверкая живыми мелкими чешуйками-искорками; ночью покрывались-сковывались серебряными пластинками льда...

Передовые отряды огромного половецкого войска, ведомые "безбожным и свирепым Кончаком", вошли в русские земли, достигли реки Хорол и встали - ждали основные силы. С собой степняки везли укрепленные на больших телегах гигантские самострелы, которые могли стрелять огнем и метать "каменья в середину града в подъем человеку". При помощи такого оружия можно было взять или уничтожить любой град. И сделано было это фантастическое, небывалое по мощи оружие мужем-греком.

Чтобы скрыть истинные намерения, Кончак послал в Чернигов к Ярославу Всеволодовичу (льстя последнему) посольство с богатыми дарами для "учинения мира". Ярослав поверил и с ответом о своем согласии снарядил своих бояр во главе с Олстином Алексичем.

Святослав, узнав о коварстве (донесли русские сторожа) Кончака, велел немедленно собрать войска, послал за Рюриком, Мстиславом и Владимиром, и все вместе они, "не стряпая", поспешили навстречу врагу. А в Чернигов послали сказать, чтобы Ярослав не верил, и предложили вместе идти на Кончака. Но увы, разве убедишь надутого от гордости князя: ведь такая честь оказана от главного хана половцев!

Игорь Святославич, узнав о том, разгневался на Ярослава. "Кто-кто, а я Кончака знаю!" - и, собрав войско, пошел на помощь Святославу с его союзниками - русскими князьями, - но в пути настигла их "великая вьюга", - к сражению не поспели, и, "уведав", что русские, победив половцев, идут обратно, тоже возвратились.

Игорь, князь, северский, страшно огорчился: уже который раз не участвует в совместных походах на Степь!..

4

Третьяк прилег с женой под утро... Ласки, объятия... - короткий сон-забытье - проснулся. Вновь тревога; сна нет, голова ясная (несмотря на выпитое вечером); часа через три - вставать: отправление в путь... Все вроде бы уже обдумано, переговорено, уложено, приготовлено. С детьми попрощался вчера, чтобы их утром рано не будить...

Жена спала, посапывая, у него на руке, расплескав золотом отблескивающие шелковистые волосы. Он понюхал ее голову, тело... - тоска, боль в груди стала невыносима... Еще ни разу он их не оставлял таких - беспомощных и родных. Когда не был женат, не было у него семьи, тогда он не задумывался, не боялся - что за себя бояться...

- Господи, помоги и сохрани меня ради моих детей и женки милой, любимой!.. - прошептал он, глядя в потолок, слегка освещенным новым светом рождающегося дня.

Осторожно вытянув руку, он встал, босиком, ступая по выскобленному холодному деревянному полу, прошелся, шаря в темноте прохода, в крестовую, где перед Спасом, едва освещая, шевелился красный язычок лампадки; зажег от нее свечу, поставил перед иконкой и, встав на колени, начал молиться, обращаясь к Богу, всматриваясь в суровый лик на черной иконе.

Во дворе всхрапывали кони, переговаривались-перекрикивались сторожа на стенах городка.

Он молился.

И, когда в подклети заходили застукотили, Третьяк встал, погасил догорающую свечу, - через слюдяное окошечко уже проникал белый свет.

Спустился вниз. Баба Фекла (в переднике) перед протопившейся печью катала круглые тестяные мячи и ложила в берестяные кольца-формы - пекла хлеб. Она улыбнулась (забелели зубы), поклонилась - руки были у нее в тесте, - вкусно пахло: кислым хлебом, - вытерла кисти рук о передник.

- Подать, хозяюшко, брашки? - спрашивая, уже протягивала в деревянном ковшике-утице брашку-медовушку.

- Лучше кваску...

Медленно вытянул белопенный ядреный квас, вытер руками губы.

- Ах хорошо стало! Благослови меня, Феклушка!..

Поднялся наверх, оделся. Жена проснулась, подбежала в одной длинной сорочке - простоволосая, босоногая, прижалась к нему всем телом - слилась... От нее пахло постельным теплом, домом...

- Ну, не плачь, женушка... Мы с тобой обо всем обговорили: что и как, если что... Давно я хотел к ним в Степь сходить - поквитаться с ними...

Гладил, целовал коноплей пахнущие волосы и ему вновь стало ее, детей жалко так, что в груди сердце будто вывихнулось и стало биться с болью и перебоями, отдаваясь в висках и затылке.

- Давай, еще раз здесь попрощаемся, а там... - во время проводов, смотри, не показывай свою тоску-кручину...

* * *

Боярину Треьяку полегчало только тогда, когда отъехали на полдня пути от дома. Жена, как обещала, не плакала, когда во главе трехсотенной дружины провожала своего мужа, - только глаза у нее, - круглые, карие - блестели неистово молитвенно-жалостливо...

"Случись что со мной и она беззащитная, с детьми!.. Господи, помоги и убереги меня", - мысленно попросил он Бога, - в Душе появилась уверенность, что с ним ничего не случится.

Смотрел на своих воинов, качающихся в седлах, ребячествовавших, забыв уже о домашних делах - радовались воле...

Вспомнилось наставление воеводы Твердилы: "Береги коней - в Степи без них, что в море без лодий!.."

Да он сам знает. Кони были тучные, несмотря на то, что они не раз выходили на ученья-походы вокруг Городка. Холодный предутренник сменился хорошим солнечным днем, кони шли тяжело, только под угор - широким размашистым шагом, кое-где приходилось перебродивать разлившиеся ручейки, - но слава Богу - по пути не было рек, - под солнцем быстро сохли кони и люди. На передних копытах поблескивали новые подковы, - на мокрых и крутых спусках и подъемах лошади не оскальзывались.