…тайна раскрыта: выяснилось, что победителем торгов на вчерашнем эффектном аукционе Сотбис…
Сильвестр метнулась к экрану и прибавила громкость:
… первое издание «Семи столпов мудрости», автор Т. Э. Лоуренс — легендарный Лоуренс Аравийский — было приобретено мистером Винсентом Дарлингтоном, директором музея Венеры. По радиосвязи Мистер Дарлингтон сначала отказался от комментариев, но позже признался, что купил эту чрезвычайно редкую книгу от имени музея Порт-Геспера, учреждения, владельцем которого он является. Нельзя сказать, что бы это учреждение до сих пор славилось своей коллекцией печатных работ. О других новостях мира искусства…
Сильвестр выключила видео. Она сорвала фольгу с бутылки и распутала проволочную сетку. Она начала крутить выпирающую пробку от шампанского сильной, уверенной рукой.
Нэнсибет вышла из душа. Пар поднимался от ее кожи, подсвечиваемой светом лампы в раздевалке.
Ее совершенно не волновала вода, которая капала с нее на ковер:
— Это было что-то про Винса? В новостях?
— Похоже, именно он перекупил у меня «Лоуренса». — С громким хлопком вылетела пробка шампанского.
— Винс? Он же не интересуется книгами.
Сильвестр наблюдала за ней — тяжелая темная Венера, намеренно демонстрирующая себя обнаженной, намеренно позволяя своей влажной коже остыть, дать соскам подняться.
— Это он о тебе заботится, — сказала Сильвестр.
— О! — Нэнсибет благодушно улыбнулась, полуприкрыв фиалковые глаза. — Наверное, это тебе дорого стоило.
— Напротив, вы сэкономили мне кучу денег, которые я могла бы в противном случае выбросить на простую книгу. Принеси бокалы будь добра. В холодильнике.
Все еще голая и мокрая, Нэнсибет поставила бокалы «Тюльпан» на стол и уселась в мягкое кресло.
— Мы что-то празднуем?
— Да, нет, — сказала Сильвестр, наливая шампанское — холодное, пузырящееся. — Я просто утешаю себя.
Она протянула Нэнсибет бокал. Они наклонились друг к другу. Края бокалов соприкоснулись и зазвенели.
— Все еще злишься на меня? — Мяукнула Нэнсибет.
Сильвестр зачарованно наблюдал, как ноздри Нэнсибет расширились, когда она опустила свой вздернутый носик в бокал:
— За что на тебя злиться, за то, что ты такая, какая есть?
— Ты не должна утешать себя, Сил. — Кончик розового языка ощутил острый привкус углекислоты от растворяющихся пузырьков. Фиалковые глаза под длинными влажными ресницами поднялись, взгляд стал пронзительным.
— Я не должна?
— Позволь — мне утешить тебя.
Магнитоплан с жужжанием проносился сквозь благопристойную зелень юго-западных пригородов Лондона, время от времени останавливаясь, чтобы высадить пассажиров. Когда Никос Павлакис сошел, то до места в Ричмонде, куда ему было нужно, оставалось еще несколько миль. Он нанял на стоянке автотакси и, когда машина отъехала от станции, опустил стекла, — в кабину проник влажный весенний воздух. Жемчужные облачка в мягком голубом небе не отставали от такси, которое катилось мимо еловых лужаек и живых изгородей, мимо вилл с шиферными крышами. Большинство вил было на двух хозяев.
Дом капитана Лоуренса Уичерли был аккуратным кирпичным, в георгианском стиле.
Павлакис положил свою банковскую карточку в порт, такси должно было его подождать, и пошел к дому, чувствуя себя некомфортно в черном костюме, слишком тесном для его массивных плеч. Миссис Уичерли открыла дверь прежде, чем он успел дотянуться до звонка. — Доброе утро, мистер Павлакис. Ларри сейчас в гостиной.
Казалось, она не слишком обрадовалась, увидев его. Это была бледная, женщина с гладкой кожей, с прекрасными светлыми волосами, от ее былой красоты теперь почти ничего не осталось.
Павлакис застал Уичерли сидящим в пижаме, закинув ноги на пуфик. На коленях клетчатый халат, заправленный под бедра, и целый арсенал космических триллеров в красочных обложках. На столике рядом с ним — лампа и патентованные лекарства.
Уичерли поднял тонкую руку. — Прости, Ник. Я бы встал, но последние день-два меня пошатывает.
— Мне очень жаль, что приходится доставлять вам столько хлопот, Ларри.
— Ничего подобного. Садись, пожалуйста поудобней. Тебе что-нибудь принести? — Чаю?