Мы не переехали слишком далеко, всего лишь на три мили, и дом этот, тоже собственность родителей, останется нам с Сэди после их смерти. Он находится прямо на краю маленького залива Лайтхаус Крик, из его окон открывается вид на воду и полосу болот. Сначала родители подумали, что я сошла с ума, потому что решила жить там, а не в коттедже на берегу океана на Фоли Бич, но этот дом всегда был моим любимым. Здесь красиво и умиротворённо, есть пирс с плотом, на котором можно поплавать, когда прилив достаточно высокий, и мне не нужно волноваться о Сэди, купающейся в океане. К тому же, в какой-то момент дом был разделён на две квартиры, каждая занимает отдельный этаж, таким образом я могу сдавать одну для дополнительного дохода.
Мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть жить самостоятельно без постоянной поддержки родителей, но так лучше для нас. Мне ненавистна мысль, что я являюсь обузой для них и что я так сильно на них опираюсь во многих вещах в повседневной жизни. Для меня всегда было важно знать, что я смогу всё это делать самостоятельно, что я не попаду в зависимость от кого-то, кто выполнял бы мои обязанности. После переезда в наш собственный дом я наконец-то почувствовала, что сама отвечаю за свою жизнь.
Конечно же, мои родители до сих пор играют огромную роль в нашей жизни, честно говоря, по-другому и быть не может, но приятно не полагаться на них так сильно.
Забрав праздничный торт и связку воздушных шаров, я еду к дому родителей, чтобы начать всё оформлять к празднику. Как только выхожу из машины и собираюсь унести всё за один раз, я начинаю терять повязку на коробке с праздничным тортом, а ленточки для воздушных шаров начинают выскальзывать из моих пальцев. Перед тем, как я их отпускаю и случайно отправляю пятнадцать розовых и жёлтых воздушных шаров полетать в открытое пространство, их перехватывают.
– Позволь мне их взять, – говорит Декс, приближаясь ко мне.
– Декс! – восклицаю я с широкой улыбкой на лице. Я была настолько сбита с толку, что даже не заметила, как он подъехал на своей машине и встал позади меня. – Я так рада, что ты здесь. Я не была уверена, что ты решишься прийти.
На прошлой неделе Декс решился переехать в дом на пляже и с тех пор я видела его не часто. Начала волноваться, что он совершенно изолировался, и то, что он здесь – облегчение.
– Я не мог пропустить вечеринку в честь дня рождения своей племянницы. Это первая причина, по которой я здесь, – его глаза сразу же мрачнеют при случайном упоминании почему он здесь, но он быстро поправляется и продолжает. – Помимо того, я понял, что тебе нужна помощь с вечеринкой.
С помощью Декса я быстро украшаю дом плакатами, гирляндами и воздушными шарами. Мы накрываем стол бумажными тарелками и кружечками с изображением принцесс Диснея и заказываем огромное количество пиццы для друзей Сэди из детского сада и взрослых, которые придут. Мы ставим коробки с пиццей в духовку, чтобы она не остыла к приходу гостем и ждём.
Даже после того, как мы всё приготовили и украсили, я не могла избавиться от нервозности и беспокойства, свернувшихся где-то в глубине животе. Старая глухая боль, с которой я борюсь всю неделю, превратилась за это время в стабильный динамичный пульс, резонирующий от моей головы до самых пальцев ног. Это мало связано с вечеринкой в честь дня рождения моей дочери, но напрямую связано с тем фактом, что на праздник придёт Нейт.
Я бы солгала, если сказала, что последние несколько лет не думала о нём. И не важно, как усердно я старалась оттолкнуть все мысли прочь, Нейт всегда кружит на периферии моего разума, подёргивая нити тонкой завесы безразличия, угрожая разорвать её и вскрыть правду, скрывающуюся за ней.
К счастью, моя жизнь была достаточно беспокойной, чтобы держать эти мысли на расстоянии, и чем больше проходило времени без него, тем прочнее становилась эта завеса. Но как только я встретилась с ним взглядом на похоронах, почувствовала напряжение первой ниточки. Сейчас же полотно завесы протёрлось, края износились и всё на грани развала.
Декс и я усаживаемся в кресло-качалки на переднем крыльце и ждём моих родителей с именинницей. Я кладу свои ноги на перила и наслаждаюсь редким моментом тишины и спокойствия и в этот момент замечаю, насколько встревожен мой брат.
Сидя неподвижно рядом со мной на кресле, он кажется напряжённым и суровым. Его руки сжаты в кулаки, он нервно водит ими по бёдрам, уставившись на подъездную дорожку к дому.