Сосредоточившись на единственной цели, он бросился бежать. Расстояние между ними стремительно сокращалось.
Сполна насладившись вкусом персика, Сораса выкинула остатки, отперла засов и настежь распахнула ворота загона. Стоявший неподалеку мужчина схватил ее за плечо, но Сорасе ничего не стоило вырваться из-под его руки и одним ударом повалить его в грязь, выбив некоторое количество зубов.
В десяти футах от нее убийца округлил глаза.
Сораса щелкнула кнутом по ограде.
Стадо помчалось вперед, словно грозовая туча, в то время как их копыта и рога напоминали удары молнии. Они неслись все вперед и вперед, ударяясь огромными боками и плечами о забор и грозя его сломать. Они хлынули в сторону убийцы, словно черная приливная волна, поднимаясь на дыбы и пуская пену изо рта с каждым ударом кнута. «Вот она, удобная возможность», – думала Сораса, весьма довольная собой.
Она ожидала, что он попытается убежать. Или отскочить в сторону. Или что его просто-напросто растопчет сотня грохочущих копыт, раздробив его кости на куски.
Однако убийца лишь крепче уперся ногами в землю и вытянул руки. Зрелище было поистине смехотворным, но Сораса, помимо своей воли, затаила дыхание.
Он схватил за рога первого быка, и костяшки его пальцев побелели от напряжения, а сапоги глубже погрузились в грязь. Взревев от напряжения, он откинул зверя прочь. Тело быка распростерлось на земле; его голова безвольно повисла на переломанной шее. Ошеломленная Сораса наблюдала, как остальные быки обегают его с двух сторон, словно волна, расступающаяся перед скалой. Он крепко держался на ногах и не испытывал ни малейшего страха. Все это время он не сводил с Сорасы взгляда, в котором горело зеленое пламя.
«Древний!» – завопило ее сознание.
Бессмертный.
Она бросилась бежать так, как никогда раньше. Она петляла по переулкам, перепрыгивала через крыши и протискивалась между стен, куда не проникали даже солнечные лучи. Плащи всевозможных цветов спадали с ее плеч один за другим. Она делала все, чтобы сбить его с толку, замедлить его бег, вырвать из его хватки хотя бы еще одно мгновение.
Она кружила по городу, пытаясь подобраться к гавани, но он преследовал ее, не давая приблизиться к нужному кораблю – да и вообще, к любому кораблю. В ее мешочке почти ничего не осталось, и теперь по улицам Билскоса стелился синий, белый и зеленый дым. Воспользоваться черным Сораса не рискнула.
Несгибаемые. Непобедимые. В ее памяти всплыли немногочисленные знания о Древних, которые она получила давным-давно на одном из уроков. Невероятные существа, рожденные в утраченном мире.
Ее тело горело от напряжения. Она ломала ногти, цепляясь за кирпич и дерево; из ее пальцев торчали занозы. Она почти не чувствовала боли: какие-то ощущения она перестала испытывать еще во время обучения, остальное поглощали адреналин и страх. Она карабкалась и прыгала, падала и крутилась. За ее спиной оставались обломки винных бочонков и телег, перевозивших фрукты. Жрецы осыпали ее проклятиями, когда она пробивалась сквозь их ряды. Она даже подумывала вернуться к дому убитого купца: стражники и дозорные могли послужить неплохим щитом между ней и бессмертным чудовищем.
Ни один человек, состоявший в Гильдии, ни разу не убивал бессмертного. Среди них не было глупцов, которые бы рискнули на это пойти. Мало кому приходилось хотя бы раз увидеть Древнего своими глазами. Как лорду Меркьюри удалось затащить одного из них себе на службу?
Она пыталась извлечь из памяти хоть что-нибудь, что могло бы ей сейчас пригодиться, вспоминая слухи, которые ей доводилось слышать о Древних, об их сильных и слабых сторонах. Преподаватели и преподавательницы, обучавшие их в Гильдии, уделяли мало внимания легендам и существам из утраченных миров. Ни один убийца ни разу не охотился на дракона. Они предпочитали не связываться с бессмертными привидениями, сохранившимися на просторах Варда.
«До тех пор, пока Меркьюри не подослал одного из них, чтобы меня убить», – мысленно усмехнулась Сораса.
Она превосходила Древнего по скорости; она была меньше и хорошо знала город. Но все это дало ей преимущество лишь в пару минут.
И эти минуты быстро истекали.
Наконец он догнал ее, неудержимый, словно горный обвал. Она успела обнажить меч раньше и тут же ударила им наотмашь. Когда она замахнулась в следующий раз, ее клинок ударился о его удлиненный меч.
Она с тоской подумала о Гарионе. Будь он сейчас рядом, она могла бы вытолкнуть его вперед, навстречу опасности.
Но я одна. Я сама избрала этот путь.
Он стоял недвижно, как скала, скрестив с ней мечи. Ее клинок упирался во вражеское лезвие почти у самой рукояти. Только так она и могла его удержать, ощущая, как руки и ноги стонут от напряжения. Она понимала, что у нее нет шансов победить его силой, поэтому даже не стала пытаться. Когда он открыл рот, чтобы заговорить, она плюнула ему в лицо.