Но береговая охрана с удовольствием передала дело Ингрему, заявив, что у них есть дела поважнее в разгар летнего сезона, чем искать «воображаемые» резиновые лодки в неподходящих местах. С таким же скептическим настроем Ингрем припарковался перед Дурлстон-Хед и отправился по прибрежной тропе, следуя маршрутом, которым, со слов Хардинга, тот прошел в прошлое воскресенье. Он шел медленно, осматривая в бинокль береговую полосу у подножия скал каждые пятьдесят ярдов. Трудно увидеть черную шлюпку на фоне блестящих камней, устилающих основание возвышенности, поэтому Ингрем перепроверял те места, которые уже один раз проверил и ничего не нашел. Он также мало верил в то, что плавающий предмет, который видели в 18.15 в воскресенье на расстоянии приблизительно триста ярдов от скалы Сикомб (места, в котором могло находиться судно «Грегори'з герл» через десять минут хода со скоростью двадцать пять узлов от Головы св. Албана) приблизительно через шесть часов мог быть выброшен на берег где-то посередине между Блекерз-Хоул и мысом Анвил. Он знал, насколько непредсказуемо море, а также то, насколько маловероятно, что частично сдутая лодка могла быть вообще выброшена на берег. Наиболее вероятный сценарий — лодка к этому времени находилась на полпути к Франции, помня, что ее существование лишь допускается, либо на глубине двадцати морских саженей.[1]
Он нашел ее восточнее того места, которое предсказывал, ближе к мысу Анвил, и улыбнулся с вполне оправданным удовлетворением. Лодка была перевернута вверх дном, сохраняя форму только благодаря деревянному полу и сиденьям, аккуратно размещаясь на недоступном отрезке берега. Позвонил по мобильнику инспектору Гелбрайту.
— Насколько ты хорош как моряк? — спросил он. — Подобраться к этой штучке можно только на лодке. Если встретишь меня в Суанедже, смогу отвезти тебя сегодня вечером. Тебе понадобятся водонепроницаемый костюм и болотные сапоги. Путешествие будет мокрым.
Ингрем пригласил с собой двоих друзей из команды спасателей Суанеджа, чтобы они присмотрели за «Мисс Кринт» на стоянке, пока он отвезет Гелбрайта на берег на собственной надувной резиновой лодке. Он заглушил мотор и вытащил его из воды на расстоянии тридцати ярдов от берега. Пошел на веслах, осторожно маневрируя между выступающими острыми гранитными камнями, притаившимися в ожидании неосторожных мореходов. Остановил лодку около гранитного камня приличных размеров и, кивнув Гелбрайту, велел выходить и вброд добираться до берега, затем сам спустился в воду и повел легкую лодку через протоку к берегу.
— Вот и она, — он кивком указал налево, пока поднимал свою надувную резиновую лодку и оттаскивал ее на берег, — но только одному Богу известно, что она здесь делает. Люди не выбрасывают отличные шлюпки без основательных причин.
От удивления Гелбрайт покачал головой.
— Как, черт возьми, ты смог увидеть ее? — спросил он, глядя вверх на отвесные скалы, нависающие над ними, думая про себя, что это похоже на поиск иголки в стоге сена.
— Было нелегко, — согласился Ингрем, показывая дорогу к ней. — Но интереснее то, как, черт подери, ей удалось обойти эти камни. — Он наклонился над перевернутым корпусом. — Она попала сюда именно в таком виде, иначе днище разорвало бы и внутри ничего бы не осталось. Так… будем переворачивать?
Гелбрайт кивнул, и общими усилиями полицейские с трудом поставили посудину вертикально. Отсутствие воздуха в ней означало, что лодка потеряла жесткость и изгибалась во все стороны, как надувной шар без воздуха. Крошечный краб выпал из-под нижней части и скользнул в ближайшую лужу между камнями. Как Ингрем и предрекал, внутри ничего не было, кроме деревянного настила и остатков деревянного сиденья, смещенного в центр. Возможно, это случилось, когда лодку кидало по камням. Тем не менее это была большая лодка, длиной почти десять, шириной четыре фута, корма осталась неповрежденной.