Жили они с матерью на Знаменской, жили тихо, уютно, с лампадками. Елизавета Васильевна была женщиной верующей, а Надя, терпимая по натуре, не мешала ей молиться и держать дома иконы.
Надежда занималась, читала книги и жалела своих подружек – повыходили замуж, нарожали детей, закабалили себя на всю жизнь! А она сама, свободная и незакабаленная, искала, куда бы приложить свои молодые силы. И вот однажды Надежда прочла в газете обращение любимого ее писателя, Льва Толстого, к грамотной молодежи, – он призывал начать обрабатывать различные известные книги, чтобы их мог читать простой народ. Толстой даже предлагал выслать книги для работы всем желающим помочь. Надя тут же откликнулась и написала Толстому письмо: «Многоуважаемый Лев Николаевич! Последнее время с каждым днем живее и живее чувствую, сколько труда, сил, здоровья стоило многим людям то, что я до сих пор пользовалась чужими трудами… Я знаю, что дело исправления книг, которые будут читаться народом, дело серьезное, что на это надо много знания и умения, а мне 18 лет, я так мало еще знаю… но я обращаюсь к Вам с этою просьбой потому, что, думается, любовью к делу мне удастся как-нибудь помочь своей неумелости и незнанию…» В ответ на ее письмо вскоре пришла посылка: дочь Толстого, Татьяна Львовна, прислала Крупской несколько книг. И Надя взялась «править» роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо». Очень скоро она поняла, что занимается совершенно бесполезным и в некотором роде даже глупым делом. Но она не привыкла бросать начатое на полпути; несмотря на разочарование, Надя продолжала переписывать роман. И довела дело до конца.
Работая по призыву Толстого, Крупская, конечно же, не могла не встретиться с толстовцами. Она несколько раз общалась с ними, но их взгляды и их программа были совсем не тем, о чем она грезила! И вот однажды ей в руки попал «Капитал» Карла Маркса. Надежда прочитала книгу на одном дыхании; после она вспоминала: «Я точно живую воду пила. Не в терроре одиночек, не в толстовском самосовершенствовании надо искать путь. Могучее рабочее движение – вот выход». Надя наконец нашла свой единственно верный путь. И в 1890 году путь этот привел Надю в революционный кружок. На одном из заседаний кружка она познакомилась со студентом-технологом Классоном. Некоторые считают его первым Надиным ухажером, а другие полагают, что их связывала лишь дружба да общие революционные идеалы.
Крупская была очень деятельным человеком: помимо кружка она посещала женские Бесстужевские курсы и преподавала в вечерней школе для рабочих. После занятий в школе ее частенько провожал домой Иван Васильевич Бабушкин, будущий известный революционер. Он был высокий, стройный, довольно симпатичный, да к тому же с усами. Всякий раз на улице он вежливо поддерживал Надю под руку, но она, поглощенная своими мыслями, не замечала его чувств. Она вряд ли вообще придавала значение тому, что рядом с ней каждый вечер идет приятный во всех отношениях мужчина.
А мама все надеялась. Только постепенно сменились «декорации» ее фантазий – теперь ей виделось, как Наденька встречает приличного человека в революционном кружке. Избранник дочери должен был быть образованным и обязательно из хорошей семьи. Елизавета Васильевна мечтала о зяте-дворянине, о свадьбе дочери, о внуках… Вот пойдут дети – и тогда уж станет не до революций!
И однажды на очередном заседании революционного кружка Надя встретила молодого дворянина…
В квартире Классона под видом празднования Масленицы юные конспираторы затевали марксистский диспут. Конечно же Надя была приглашена на столь важное мероприятие. Отчего-то идти ей тогда не очень хотелось, но она всегда была человеком ответственным, а потому в этот раз пересилила «лень» и все же пошла. Классон заранее всех предупредил, что на диспут придет один «приезжий волжанин, занятный тип». Этим «занятным типом» оказался Владимир Ульянов. Младший брат знаменитого Александра Ульянова, члена группы «Народная воля», казненного за участие в покушении на Александра Третьего. Владимиру было тогда двадцать четыре года.