Ряд учёных считает, что в музеях формируется большой объем мыслей и воспоминаний о прошедших событиях, здесь сосредоточена колоссальная энергетика. Не исключено, что под таким «гипнозом» можно увидеть, а тем более услышать, очень многое, что рождает наша память. Так что причины появления призраков надо искать в собственном сознании. Может быть, это и так, а возможно, всё объясняется местом, на котором находится музей-квартира Горького. Владельцы этого земельного участка до Киршбаума ушли из жизни не по своей воле. В доме, кроме Горького, жил поэт Борис Садовской, которого разбил паралич. Дружившие с «Буревестником» и часто бывавшие у него в гостях писатели Леонид Андреев и Евгений Чириков умерли очень рано; Иван Бунин и художник Савелий Сорин покинули Россию; драматург Сергей Найдёнов скончался от голода в Ялте в 1922 году. Писатель и путешественник Александр Ященко, живший в том же доме Киршбаума, в 1937 году был арестован. Судьба его неизвестна. Этот печальный список можно продолжить.
Такая безумная энергетика места, где жил Горький в начале прошлого века, видимо, и поспособствовала тому, что призраки населяют музей. Надо терпимо относиться к их существованию – они не причиняют зла.
ПРОКЛЯТЬЕ ЗЛОБНОЙ СТАРУХИ
…Олег Уваров священнодействовал. В белом халате, шапочке, стерильный, как лаборатория по борьбе с особо опасными инфекциями (малейшие частички пыли, попавшие в эмалевый порошок, могут вызвать изменения его цвета), он походил на хирурга, приступавшего к сложной операции. Впрочем, операция действительно была сложной даже для такого мастера, как он.
Перед ним лежала средневековая гравюра, подаренная Олегу в день его рождения. Гравюра, которая его потрясла. Вернее, девушка с короной на голове, изображенная на ней. Он решил запечатлеть её портрет на вазе, покрытой эмалью. Чтобы ещё раз все проверить. И в то же время в душу холодным червем вползало ощущение, что он делает что-то недозволенное.
Но вот закончен обжиг, позади сушка. Уваров вынул из муфельной электропечи ещё тёплое своё творение. О, ужас! Вместо красивой девушки на него смотрела злобная безобразная старуха, которую сжигали на костре как ведьму…
Эмалированный Олег
Искусство эмали уходит в далёкое прошлое. Яркость красок, их свежесть, блеск, подобный блеску самоцветов, — всё это ещё с детства привлекало Олега Уварова. Он подолгу задерживался в музеях, ювелирных магазинах и художественных галереях у предметов, украшенных эмалью, — женских украшениях, церковной утвари, оружия. Он мечтал создавать такие же шедевры.
Мечта сбылась. Олег окончил художественное училище, стал настоящим мастером, устраивал персональные выставки. Его работы продавались на аукционах, он поддерживал дружеские отношения не только с российскими, но и с зарубежными художниками. Они и прозвали его Эмалированным Олегом.
Один из давних знакомых Уварова, Ганс Ширхель, был в России в те дни, когда Олег отмечал 40-летие. И Уваров пригласил своего немецкого коллегу на дачу, где проходило торжество. Пригласил взглянуть на живописные места юга Нижегородской области, пообщаться в неформальной обстановке.
Ширхель преподнёс ему дорогой подарок — гравюру, ориентировочно датированную XIV – XV веками. На ней была изображена девушка, по-видимому, королевской крови, с поднятой вверх и вперёд правой рукой. Она стояла на ковре, прислонившись спиной к колонне, и что-то говорила. Рядом с ней — два священника в плащах. Капюшоны скрывали их лица.
Олег так и не смог разгадать смысл изображенного художником. У него было немало картин, но эту гравюру он повесил на самом видном месте.
Стало не по себе
С того самого дня в доме Олега что-то неуловимо переменилось. В мастерской всё оставалось по-прежнему, а вот в квартире… Он не мог себе объяснить, что произошло на самом деле. Но что-то все-таки произошло. Какая-то гнетущая атмосфера непреходящей усталости и тревоги наполняла комнаты. Особенно это ощущалось, когда горел камин. Олег мог безотрывно глядеть на огонь, пожирающий дрова, и тревога становилась ещё более осязаемой.