- Мм? У тебя есть какие-то конкретные мысли по этому поводу или это было риторическое заявление?
- Риторическое, - Стилински снова углубляется в историю древнего мира. - Но я неделю посижу дома, чтобы папа немного успокоился.
- Неделю? Ладно, - Питер не отрывается от своего ноутбука.
- Мог бы сказать, что будешь скучать, - фыркает Стайлз, с жалостью глядя на опустевший стакан.
Питер в жизни не покупал столько молока.
- Зачем? Скучать - это не то слово.
- Ты невозможный и ненормальный волчара, Хейл. Лучше скажи - что ты знаешь о религиозном значении монархии в Египте?
- Теократия, - коротко бросает Питер, не отрываясь от работы.
- Подробнее, волк…
- Обожествление правящего монарха, Стайлз, чему тебя в школе учат?
- Именно этому и учат, - Стилински широко улыбается. - Так и запишем… - Стайлз снова начинает резво щелкать клавишами ноутбука. - Все, я закончил. Мой чудовищный и непосильный труд, длиною в… эээ… две страницы? Две ебаных страницы?! Питер!
Хейл, понимая, что рабочий день на сегодня явно закончен, захлопывает свой ноут, оборачиваясь к подростку.
- Ты иногда так произносишь мое имя, будто я виноват во всех грехах человечества, - мужчина садится на кровать, поднимая с пола ноутбук Стайлза. Мальчишка мигом заползает на постель, усаживаясь рядом, и вопросительно смотрит на Хейла, пока тот вчитывается в весьма скудные откровения, посвященные истории древнего Египта.
- Напиши про религию помимо монархии. Там можно еще минимум полстраницы набрать, - выносит вердикт оборотень.
- Но мне надо пять страниц. Пять. К завтрашнему утру. Где мне взять пять страниц?
- Пирамиды, - Питер устало закатывает глаза, - еще полстраницы, если постараешься. Вообще, открой википедию и скатай все оттуда.
- Нельзя, думаешь, я бы сам не догадался? С википедии препод уже скатал лекцию, которую читал нам на прошлой неделе.
- Открой, перепиши содержание и по каждому пункту добавь по паре абзацев, - Питер уже разворачивает окно браузера, - из других источников. Я что, должен учить тебя писать доклады?
- Ладно, ладно, - Стилински снова возвращается в свою неудобоваримую позу. - Тогда я еще занят.
- Жаль… - оборотень лениво поглаживает мальчишку по спине, как и всегда, чувствуя мгновенный отклик на прикосновение.
- Волк… - Стайлз предупреждающе мычит, замолкая, когда ладонь проходится по ягодицам, оглаживая и несильно сжимая.
- Пиши, пиши, не отвлекайся…
- И как ты мне предлагаешь не отвлекаться, когда меня лапает обалденный мужик, с которым я имею регулярный офигенский секс? - Стайлз оборачивается к Питеру как раз вовремя, чтобы увидеть странное выражение его глаз.
Хейл убирает руку, перекладывая ладонь на свое бедро, задумчиво постукивая пальцами по ноге.
- Ладно, - неожиданно покладисто, немного отстраненно и…
- Что не так? - Стилински снова отрывается от перечисления основных персон божественного пантеона древнего Египта.
Мужчина хмыкает, ероша темные волосы подростка, притягивает к себе, вовлекая в тягучий, болезненно-нежный поцелуй. От этого Стилински только утверждается в мысли, что ляпнул он что-то не то, но Хейл ничего не говорит, отстраняясь, только призывно кивает на ноутбук, намекая на то, что работу стоит закончить.
Стайлз заканчивает примерно через час, тут же распечатывает работу и убирает в портфель. Цветной принтер, как подозревает Стайлз, Питер приобрел исключительно для нужд школьника - сам он им не пользовался ни разу.
- Волк, - Стайлз находит Питера на кухне и тут же проскальзывает ладонями под футболку, обнимая и прижимаясь щекой к его спине.
- Закончил? - Хейл захлопывает полупустой, как и всегда, холодильник, заводя одну руку за спину и прижимая подростка к себе.
- Ага. Мне теперь кажется, что я слишком много знаю о египтянах, так много, что могу отправляться расшифровывать египетскую клинопись.
- Боюсь себе представить, что ты наваял в своем докладе, - насмешливо фыркает Питер, поворачиваясь к Стайлзу лицом. - Учитывая, что египтяне пользовались иероглифами, а клинопись - изобретение шумеров.
- Да к черту их всех! - Стилински смеется. - Большая мохнатая энциклопедия, вот ты кто!
- Возможно, семнадцатилетнему школьнику именно так и кажется, - Хейл пожимает плечами, слегка улыбаясь.
- Почти восемнадцатилетнему. Через полгода после дня рождения уже можно говорить, что мне “почти восемнадцать”.
- Ну, это, безусловно, меняет дело, - с преувеличенной серьезностью кивает оборотень, вызывая у Стайлза очередную улыбку.
- Мой волк, - неожиданно произносит Стайлз, прикрывая карамельные глаза длинными ресницами.
Питер секунду задумчиво смотрит на него, а затем кивает.
- Твой.
- Мне это нравится, - Стайлз слегка улыбается, заглядывая в светло-голубые глаза оборотня.
- Я рад, - в тоне не слышно насмешливости, и Стилински серьезно кивает, прижимаясь теснее и сильнее впиваясь пальцами в спину мужчины.
- Нетерпеливый, - довольно урчит Хейл, мягко касаясь губами шеи, чуть наклоняется, приподнимая подростка над полом - Стайлз скрещивает длинные ноги за его спиной, сверху вниз глядя на оборотня.
- Вот только что у меня совершенно иссяк запас терпения, волчара… - Стилински пошловато ухмыляется.
Хейл одобрительно хмыкает, усаживая свою ношу на кухонный стол, рывком переворачивает послушного, млеющего от напора Стайлза на живот, задирая бесформенную клетчатую рубашку, чтобы провести языком вдоль выпирающих из-под молочной кожи позвонков. Стайлз нетерпеливо стонет, подрагивающими от возбуждения руками расстегивая и приспуская джинсы, пытаясь удержаться на разъезжающихся коленях. Волк слегка прикусывает кожу на спине, на ягодицах, сжимает бедра пальцами, но не сильно, не оставляя синяков.
- Офигенский секс, значит…
- Что? Ох, да… - Стайлз распластывается по столешнице, подаваясь бедрами к мужчине. - Офигенский… да…
Хейл двигается нарочито медленно, наслаждаясь видом - Стайлзу удалось выбраться из рубашки, и теперь он прижимается грудью к деревянной поверхности стола, медленно подмахивая движениям оборотня. Стилински приподнимается на локтях, прогибая спину, и Питер, наклоняясь вперед, накрывает его своим телом, одной рукой удерживая за бедро, а второй обхватывая напряженный, жаждущий разрядки член. Движения убыстряются, серцебиение зашкаливает - волк рычит, но Стайлза никогда это не пугало, он отвечает стоном, зная, что Хейл, как и всегда, предпочтет дать волку немного свободы. Подросток довольно жмурится, чувствуя на шее обжигающе горячее дыхание, сдавленно охает, ощущая легкое касание клыков - прекрасно знает, что укуса не последует - и бурно кончает в по-прежнему ласкающую его когтистую ладонь.
Хищник отстраняется на мгновение, заставляя пару перевернуться на спину, заурчав от взгляда на распростертого перед ним мальчишку, снова входит на всю длину, слизывая с ладони сперму. Стайлз с ума сходит от этого зрелища, снова возбуждаясь, и недовольно хнычет, проезжаясь затылком по столешнице от каждого глубокого толчка. Питер рывком дергает его на себя, поддерживая за спину, вжимается лицом в изгиб шеи, делая еще пару глубоких резких движений, и кончает с тихим, еле слышным стоном. Стайлз рвано втягивает воздух, совершенно забывая выдыхать, и только когда мужчина, довольно зарычав, накрывает ладонью его член, снова кончает, с громким стоном выпуская воздух из легких.