- Ладно, пойдем покажу. Но, если об этом месте узнает Скотт или еще кто-нибудь из твоих приставучих несовершеннолетних приятелей, я найду способ превратить твою жизнь в еще больший ад.
- Питер Хейл, эксперт в вопросах мести окружающим, - тихо бубнит Стайлз, заходя вслед за мужчиной в лифт.
Питер решает это проигнорировать.
*
- Скажи, а ты тоже страдаешь патологической нелюбовью к дверям? Потому что это двенадцатый этаж, вокруг ни одной крыши и тебе будет сложновато… а, я понял. Это только Дерек не любит заходить сквозь двери?
- Ну, скажем так, это случайное, но приятное дополнение к остальным достоинствам этой квартиры, - Хейл неожиданно смешливо фыркает, тоже подходя к большому окну.
- Прикольно, коварный дядюшка, - Стилински смеется, усаживаясь на подоконник - Питер невольно улыбается в ответ, однако делает пару шагов назад, отступая к середине комнаты, почувствовав дурманяще-сладкий, отдающий теплым молоком запах кожи.
Стайлз, кажется, этого не замечает, во все глаза пялясь на тяжелый кованый ящик, стоящий в одном из углов комнаты.
- Вещи разбираешь? - Стилински рассматривает ящик, подходя ближе, - а это что? Специальные оборотневые примочки? - Стайлз тянется к крышке, но тут же получает несильный шлепок по пальцам и предупреждающе-грозный рык от Хейла.
- Тебе кто-нибудь разрешал тянуть свои ручонки?
Стайлз секунду смотрит непонимающе, потом - секунду обиженно, а затем в глазах появляется вселенская скорбь.
- Ну Питер, интересно же! Всякие эти ваши…
- Эти наши что? Сходи в гости к Арджентам, вот у них есть действительно интересные вещи.
- Элисон мне ни черта не покажет, - сокрушенно качает головой Стайлз, и у Питера возникает подозрение, что Стилински уже просил. - Ладно, ладно. Нет, ну а вдруг у тебя там древние книги со страшными заклинаниями, смертельно опасные амулеты, вырезанные из костей древних кельтских друидов, рецепты разных зелий…
- Да, а еще кровь пятидесяти девственниц, шкура с жопы дракона и чучело полярной совы.
- А чучело-то зачем? - с трудом произносит сквозь смех Стайлз, глядя на притворно серьезного оборотня.
- Нет, ну а какой злой колдун без чучела птицы?
- А почему сова? - серьезно спрашивает Стайлз. - Ворон солиднее.
- Ворон - священная птица, - Питер пожимает плечами. - Как-то невежливо, на мой взгляд делать из нее чучело. Кофе будешь?
- А молоко есть?
Хейл кивает и Стилински удивленно хмыкает, направляясь за оборотнем на кухню.
- Я так понимаю, тебе молоко без кофе? - Хейл колдует над кофеваркой, пока Стилински рассматривает очередное полупустое помещение.
- Холодильник, кофеварка и тостер. Знаешь, эти предметы о тебе многое говорят, - подросток бесцеремонно лезет в холодильник, разглядывая пустые полки. - О, а молоко действительно есть. Знаешь, когда я спрашивал в прошлый раз, у тебя был такой вид, будто ты вообще не в курсе, что люди еще и едят. И оборотни, кстати, тоже. Наверстывал упущенное в интернете?
- Прекращай свой поток сарказма, - лениво рычит Хейл, протягивая Стайлзу высокий прозрачный стакан.
- А то ты меня съешь?
- О да, Красная Шапочка, - оборотень усмехается.
- Прикольно, - как-то невпопад отвечает Стайлз, наливая молоко в стакан и убирая пакет в холодильник. - Большой плохой волк слопает ни в чем не повинного подростка. Старо как мир.
- А нечего шляться по лесам среди ночи, - Питер ставит на стол блюдце с крекерами.
- Уже поздно об этом говорить, - Стайлз пожимает плечами, разглядывая крекеры. - Тем более, сам понимаешь - пирожки, бабушки, прочая нечисть. Вообще - сумасшедшая сказка, - обвиняюще произносит Стилински и смотрит на Хейла так, будто он лично виноват в том, что Шарль Перро и братья Гримм создали такую недостоверную адаптацию старых легенд. - Волк же ее не съел, а укусил?
- А потом пришли охотники и всех порешили, - Питер пожимает плечами, глядя в потолок. - Я не знаю. У этой сказки много вариаций - в тирольской версии нет ни охотников, ни дровосеков, - Питер наклоняет голову к плечу, удовлетворенный живым интересом, читающимся на лице Стайлза. - Волк убивает бабушку, кормит ею внучку, убивает кошку и, в конце-концов, съедает девочку.
- Ну прям маньяк-разрушитель, - зачаровано произносит подросток. - И никакой надежды на спасение?
- Средневековье не предполагает хэппи-эндов, Стайлз.
- Круто, - безапелляционно произносит Стилински. - Ты должен рассказать мне еще что-нибудь.
- Как-нибудь потом, - Питер задумчиво смотрит на кофейную гущу.
- Хорошо, - улыбается Стилински, придвигая свой стул ближе к оборотню - Питер с облегчением думает, что ламинат все равно нужно было менять, тем более теперь, когда Стилински наверняка пропахал в нем борозды. - Расскажешь как-нибудь потом. Тем более, что на самом деле все было совсем по-другому… Волк укусил девочку, она стала супер-крутым мега-оборотнем, порешила всю деревню и все окрестные стаи, стала альфой и отправилась терроризировать европейские леса в обнимку со своим волком. А красный цвет - это отсылка к глазам альф.
Питер замирает, так и не сумев поставить чашку на стол.
- Моя очередь сказать тебе, что ты явно нездоров, Стайлз.
Стилински явно собирается как-то прокомментировать это заявление, но звонкое треньканье мобильника отвлекает его, вызывая на лице подростка хмурое недоумение - он перебрасывается парой слов с отцом и виновато смотрит на Питера, разводя руками.
- Пора идти, я зачем-то отцу понадобился…
- Иди, - кивает оборотень, с любопытством разглядывая мальчишку. Стайлз не двигается с места, по-прежнему сидя на табурете.
- Ты же знаешь, чего я хочу? - тихо произносит Стилински, избегая встречаться глазами с мужчиной.
- Ты хочешь, чтобы через три ночи я пришел к тебе, - равнодушно произносит Хейл. - Мне не кажется здравой идея ставить подобные эксперименты в полнолуние.
- При чем здесь эксперименты, Питер? - Стилински расстроенно вздыхает. - Не эксперимент, нет. Ты думаешь, я ничего не понимаю, только это ни разу не так. Потому что я сообразительный. И…
- Если я приду, - Хейл встает со стула и наклоняется к подростку, жестко обхватывая пальцами его подбородок и заставляя подняться и немного запрокинуть голову. Питер продолжает шептать прямо в приоткрытые манящие губы, - то я причиню тебе боль. Много боли, мальчик. Потому что ты слабый, хрупкий и это легко будет сделать. - Хейл выпускает когти, легко проводя ими по коже под ребрами.
Стайлз медленно моргает, облизывая губы, еле дышит, даже не пытаясь отстраниться. Питер глухо рычит, почти чувствуя прикосновение языка, скользящего по губам Стайлза.
- Будет слишком легко причинить тебе боль, которую ты выдержать не сможешь, - Хейл, не сдержавшись, проводит языком по нижней губе мальчишки. - И слишком сложно удержаться от этого.
- Но…
- Никаких “но”, Стайлз.
- Я же смогу тебя остановить… - длиннопалая ладонь, беспокойной птицей взметнувшись вверх, оседает на плече мужчины.
- Навряд ли.
- Я буду послушным… - Стайлз мнется, подбирая слово, и нехотя выговаривает, - покорным.
- Этого мало, Стилински. Так безопаснее.
- А в ящике… цепь? - Стайлз делает маленький шажок вперед, обустраивая ладонь на загривке оборотня и с беспокойством вглядываясь в светлые глаза.
Он неохотно кивает.
- Знаешь, когда мне пришлось приковывать Скотта к батарее, я подумал, что сама по себе цепь - вещь ненадежная. Чем больше я о вас узнавал, тем чаще думал, что навряд ли оборотни полагаются только на прочность цепей… Должен быть еще какой-то болевой… сдерживающий фактор. Я прав?
Хейл молчит, почти прикрыв глаза, из-под ресниц разглядывая мальчишку.