-- А почему в регистратуре стоит? – удивилась я.
-- Ну, девонька, там свои интересы. Поработаешь, поймешь. Если выдюжишь. Садись лучше, чайку хлебни. А то все трешь, трешь. Пора и передохнуть.
Не успела я насладиться прекрасно заваренным чаем, до которого бабулька была большая охотница, как в каморку старушки ворвалась Мария Федоровна.
-- Ксения, ты сюда работать пришла или прохлаждаться? Деньги надо зарабатывать. Иди, занимайся делом. А ты, Вирсавия Егоровна, не сбивай с толку работников. Будешь встревать, быстро за порогом окажешься…
-- Ох, ох, испужала. Да кто еще согласится сортиры драить за твои копейки. Иди, лучше, оформи новенькую. Знаю, все словчить норовишь. Когда только наешься?.. Ох, Марья, выйдет тебе боком твое скопидомство, попомни мои слова…
-- Хватит каркать, ворона, забыла, кто тебя из навоза вырвал, к делу пристроил? А ты не стой здесь, иди работать. У нас не принято чаи распивать, -- недовольная перепалкой с Егоровной, Мария Федоровна решила отыграться на мне.
Я в душе рассмеялась. Если бы не желание выяснить, что же говорят в клинике о случае с Ольгой, стала бы я шмыгать шваброй по полам в угоду сестре-хозяйке. Надеялась кое-что выведать у доброжелательной Егоровны, но, видно, сегодня мне это не удастся.
Понукаемая Марьей Федоровной, отправилась по уже знакомому маршруту. Но теперь уже не так усердствовала. Шуровала шваброй под креслами, кружила между сидящими в ожидании приема пациентками. Но все они говорили о чем угодно, только не о том, что нужно мне.
Так я добралась до кабинета главврача. Ниша перед дверями была пуста. Можно будет передохнуть вдали от всевидящего ока сестры-хозяйки. Для виду я поелозила тряпкой по полу, достала из кармана салфетку для протирки дверей и сделала вид, что увлечена делом. Вдруг дальняя дверь поддалась. Я быстренько юркнула внутрь.
Как говорится, делу время, а потехе час. Хватит из себя изображать стахановку, надо и об основном деле подумать. За дверью оказалось что-то вроде раздевалки, совмещенной с душевой и туалетной комнатой. Наверное, специально для главврача сделали.
Я вольготно расположилась на больничной кушетке, решив десяток минут полежать после ударного труда и подвести итоги первой половине рабочего дня.
Неожиданно за стеной что-то стукнуло, послышались шаги, причитания вездесущей Марии Федоровны и голос… Алексея Лепилова.
Я от неожиданности даже ущипнула себя и чуть не взвыла от боли. Нет, это не сон. И не мания преследования. Хотя у меня в последнее время заметно развился этот комплекс. Куда бы я не направилась, обязательно встречусь со своим дружком. И было бы по делу. А то ведь пути наши пересекаются в самые неприятные, если не сказать, криминальные моменты моих приключений. И после этих встреч он в очередной раз берет с меня клятву, что я больше ни во что не встряну. Я в полной уверенности, что сдержу слово, ему даю обещание, но происходит новое событие, и все забывается. Так вот, чтобы овцы не дремали, пока волки на охоте, моя совесть мучит меня подобными ассоциациями. Ну, с какой стати здесь может оказаться Алексей?
Но лирику в сторону. Может ли здесь оказаться Алексей? Может. Но почему в то же время, что и я? Или Николай Семенович и его вызвал на поиски Ольги? Впрочем, я ведь перед отъездом сюда созванивалась с Алексеем по поводу отправки Ирины на летний отдых. Мой друг дал четко понять, что свалившиеся на него дела не дают возможности выкроить время для отдыха, и предложил нам самостоятельно решать этот вопрос или ждать, когда он освободится. А сам, оказывается, отправился сюда.
Между тем разговор в соседнем кабинете становился все интереснее.
-- Так что случилось с доктором Ткаченковой? Почему она взбрыкнула, я так и не понял? – вопрошал мужчина голосом Алексея.
-- Точно не знаю. Но что-то ей стало известно. Она же в последнее время все что-то вынюхивала. Уволила несколько моих доверенных работников. Стала ко мне подбираться… Я уж ее отца обхаживала и так и эдак, думала, может, старый идиот проговорится, какой у нее зуб на меня… А тут были два срочных аборта на больших сроках, мы их по схеме… Она узнала как-то, кто-то настучал. Был скандал. Она грозилась пригласить какую-то комиссию для расследования. Надо было принимать срочные меры. Ну, вы понимаете…-- голос сестры-хозяйки стал заискивающим.
-- Понимаю, но не одобряю. Надо было действовать хитрее, изворотливее. Так, чтоб не заподозрила. И привлечь на свою сторону. Если не подкупить, так подготовить почву для шантажа. Не мне вас учить. А теперь что? Клиника ведь на ней, на ее опыте, разработках держалась. Как бы не иссяк источник. Кстати, где документы, по поводу которых я вам звонил?