Я человек по характеру тихий, в свары не ввязывалась, но и предавать своих соседок не собиралась. И если они начинали военные действия против соперниц из переулка, я оказывалась на их стороне. И выходило, что против Ольги.
А Ольга всегда отличалась активностью. В школе она была председателем совета пионерской дружины, затем секретарем общешкольной комсомольской организации. При этом отлично училась и сразу после школы поехала поступать в медицинский в Москву. И поступила с первого раза.
Я сдала экзамены в свой местный госуниверситет на вечернее отделение. Надо было работать, помогать родителям. Так что за делами и заботами повседневными об Ольге я и не думала. И если бы не ситуация с призывом сына в армию, наверное, о ней и не вспомнила.
Потому была очень благодарна ей, когда на мой неожиданный звонок она сразу же откликнулась, обещала помочь и пригласила к себе в гости.
Первые минуты встречи я чувствовала себя скованно. Но Ольга меня вскоре заразила своим неиссякаемым оптимизмом. Всегда эмоциональная в проявлении чувств, она и на этот раз не изменила себе, очень быстро втянула меня в процесс воспоминаний. И как-то сама собой моя скованность прошла.
За столом, накрытым белоснежной скатертью, на котором было щедро расставлено угощение, мы с ней предались ностальгическим воспоминаниям о временах нашего детства. Вспоминали одноклассников. Так получилось, что я дружила с девочками из ее класса, а она с мальчиками из моего.
В отличие от меня Ольга знала много больше об их дальнейшей судьбе. Потом я поняла почему. Закончив учебу в университете, я вняла уговорам родителей и уехала с ними на родину, в соседнюю со столицей область. И все последующие годы преподавала русский язык и литературу в родном Кудеярове.
А Ольга, закончив медицинский, осталась в аспирантуре. Но выбранная ею тема была вскоре раскритикована. Шли какие-то подковерные разборки. Ее научного руководителя, как говорится, «ушли», а вместе с ним и его учеников.
Отец Ольги еще имел вес в городе, вот и пристроил дочь в первую горбольницу, что на Первомайской.
-- Знаешь, Ксения, я благодарна судьбе, что оказалась там. Ты не представляешь, с какими людьми пришлось работать. Сколько талантливых хирургов встретила, набралась опыта…
--Но ведь ты же гинеколог, а в первой не было роддома, -- удивилась я.
-- Ты наивна, как всегда. Что мне в тебе нравилось, никогда не скрываешь своих эмоций. Я работала в хирургическом корпусе. Этим все сказано. До самой войны работала. Была на хорошем счету. А когда началось, тогда стало страшно. Мои девчонки уже были подростками. За них боялась. Когда боевики захватили машину с ранеными, среди которых был и мой муж, я молила бога, чтобы он спас их. Но,.. в общем, это грустная история. После этого я взяла самое необходимое и с девчонками бежала из города. Тогда был момент, военные открыли коридор для вывода мирных жителей. Наверное, я нужна была там. Но больше не могла уже ничего делать. Было по-настоящему страшно. Впрочем, тебе этого не понять. Ты ведь в это время там не была… Знаешь, давай лучше вспоминать Грозный нашего детства…
Ольга в очередной раз накапала в крошечные рюмочки ароматный изумрудного цвета ликер и достала из холодильника торт из мороженого. Мы провозгласили тост за нас, любимых. И тут мысли моей собеседницы вновь вернулись к периоду юношества.
-- С тобой, Ксюша, мне почему-то легко вспоминать прошлое. Помнишь, напротив областного дворца пионеров располагалось кафе-мороженое «Подкова»?
-- Еще бы. Сколько раз там устраивали посиделки, назначали свидания и встречи. Здорово тогда там было. Официантки приносили в металлических вазочках разноцветные шарики мороженого, посыпанные тертым шоколадом. А какой там был лимонад? А «ситро»? Сейчас уже нигде такой газировки не найдешь…
-- Помнишь, через дорогу от дворца пионеров здание драмтеатра имени Лермонтова…-- подхватила Ольга.
-- Ага. А через площадь здание нефтяного института, рядом остановка автобусов. С другой стороны был старый кинотеатр имени Челюскинцев. Жаль, что его потом разобрали и на его месте ничего не построили…