Из фершалов ее председатель в счетоводы перевел да к себе на постой определил, а потом и в бухгалтерию переправил. Вот она там и заправляла. Свою родню в нашу деревню перевезла, дома посправили, а потом и хозяйство к рукам прибрали. Председателя-то, дурака, козлом отпущения сделали, на него все растраты повесили. А Марья от греха в город подалась. У нее и здесь своя рука лохматая оказалась. А когда клинику построили, так ужом проскользнула, в теплое место устроилась. И опять своих стала расставлять на хлебные места. Сама рвалась в бухгалтерию. Но не вышла рылом. Там теперича везде компютеры. Дык она и тут не пропала. Тому взятку, другому… и стала аферы крутить. Правду сказать, с Ольгой Николаевной у нее не получилось. Никак та не давалась ей в руки. Ну, так ее и обошли…
-- Ты вот что, милдуша, давай-ка, черным ходом, пока про него не вспомнили, через подвал шуруй в хирургическое. Там на третьем этаже найдешь Танюшку Хлебникову. Скажи, что Егоровна прислала… Нет, постой, я сама ей позвоню. Она поможет. Давай, не тяни резину…
С этими словами бабулька -- божий одуванчик довольно чувствительно ухватила меня за плечи и подтолкнула в угол, где громоздились ведра, ветошь и другое нехитрое оборудование. За этим хламом просматривалась узкая, неприглядного вида дверь. Вот в нее-то Егоровна меня и втолкнула.
-- Туды ступай, налево, никуды не свертай, там, в конце будет лесенка, по ней и подымешься, -- напутствовала она меня и перекрестила.
Я глянула на низкое слабоосвещенное пространство подвала и поежилась. Затхлость и пыль свидетельствовали о том, что он редко посещаем. И это мне только на руку. Но с другой стороны, это обстоятельство меня откровенно ужасало. Я боюсь закрытых пространств, к тому же безлюдных.
Смешно. В наше время все больше боятся людных мест, где запросто могут шваркнуть по голове, ограбить, а то и просто убить. Ну, какие страхи могут быть там, где нет никого и ничего? Но вот это-то обстоятельство меня и пугает.
Впрочем, нет. Это я лукавлю. Мне было жутко в этом пустом бесконечном коридоре, куда не проникали живые звуки, а шарканье кроссовок многократно отражалось от стен неприятным шуршанием, совсем по-другому. Здесь в пустоте, в любую минуту может открыться дверь, и на меня набросятся те, кто расправился с Ольгой. Но она-то владела какой-то тайной, а я? Почему объявлена охота на меня? Чем я могу быть опасна?
Наверное, потому, что я решила изобразить из себя сыщика. Или я тоже, даже не заметив, куда-то не туда влезла? А ведь известна в народе пословица: не буди лихо, пока оно тихо.
Рассуждая так, я неслась по подвалу в предельном для меня темпе. Правда, периодически останавливалась, чтобы унять бешенное сердцебиение и колики в боку. Но в целом пробежка по подвалу обошлась для меня без происшествий.
Вскоре замаячил конец моего пути в виде стены с двумя дверями. А сбоку виднелся еще и лестничный пролет. Куда податься? Хорошо, вспомнились слова Егоровны, что надо идти налево и там будет лесенка. Я по ней поднялась на первый этаж. Странно, двери входа были заперты.
Тут я вспомнила, что Егоровна говорила мне о третьем этаже, и продолжила подъем вверх, отсчитывая пролеты. У третьего этажа меня ждала медичка в голубенькой шапочке и пижамке с бейджиком на кармашке. Я успела прочитать имя: Татьяна.
-- Что-то долго вы шли. В первом корпусе шорох такой, что уже здесь слышно. Все двери перекрыли. Идемте, проведу вас в реанимацию, туда не сунутся…
С этими словами она втолкнула меня в тамбур с другой лестницей. Через стеклянную дверь был виден обширный коридор с дверями палат, в этот час довольно оживленный. Но Таня сразу потащила меня в боковую дверь, предупредив:
-- Туда не суйтесь, видите, камеры наблюдения стоят.
Через пару минут я оказалась в отдельном блоке с несколькими боксами, разделенными прозрачными стенами.
-- Живо раздевайтесь, ложитесь вот сюда,-- Татьяна ловко сволокла с меня одежду, натянула какую-то хламиду с разрезом сзади, подтолкнула к высокой медицинской кровати, окруженной многочисленной аппаратурой жизнеобеспечения. И спустя мгновение я была опутана проводами, трубками и капельницами. На штативе у кровати громоздились аж три прозрачные бутыли с лекарством.
-- Не волнуйтесь, это безвредно. А вот организм ваш поддержит. Лежите, набирайтесь сил. Ночью я вас выведу. Если что, я рядом.
Веселенькая перспектива. Если меня здесь найдут, то тут и похоронят. Я ведь никаким образом не смогу сбежать. Надежда только на помощь Татьяны и Вирсавии Егоровны, хотя я так и не смогла понять, что за нужда толкает их помогать мне. Я ведь совершенно посторонний им человек, а они рискуют, судя по всему, не только рабочим местом.