Решение я приняла правильное. Потому что, пройдя еще немного вдоль насыпи, поняла, что впереди река, а значит и мост, под которым я смогу перебраться на другую сторону.
Под мостом было тихо и пустынно. И темно. Чуть шелестела вода по перекатам. Где-то впереди мелькнула звездочка. Там был выход. Но мне туда идти не хотелось. Да и куда мне податься? Мобильник я благоразумно оставила в доме Ольги, решив, что такая навороченная игрушка не по карману простой сельской пенсионерке. Но в дом я теперь возвратиться не могу. Потому что там меня, скорее всего, будут ждать. И подать сигнал Николаю Семеновичу не смогу. Да и зачем втягивать старика в такие разборки? Так что надо возвращаться к себе домой.
Вот только какую мозоль я отдавила местной преступной клинической группировке? Я ведь только и хотела выяснить, где Ольга, что с ней. А может быть Ольга, сама того не зная, оказалась втянутой во что-то такое, о чем знать была не должна? Не поверю, что она была такой уж близорукой, что не видела того, что вокруг нее творится. А я увидела?
Ну, положим, кое-какие предположения у меня есть. Что можно преступного совершить в клинике? Ну, аборты на больших сроках. Впрочем, для Ольги это не было новостью. Может быть, сама не делала, но вполне могла знать, что за ее спиной такое осуществлялось. Всегда ведь можно состряпать документ о том, что сделан аборт по жизненноважным показаниям. Что еще? Дети. Это в последние годы товар ходовой и востребованный. Молодые мамки в сквере что-то говорили о суррогатном материнстве, может, не открыто, но понять можно, что дело это поставлено на поток. Впрочем, они сожалели, что с гибелью Ольги этот источник их дохода иссякает, значит, об этом она знала. Может быть, какие-то операции делались запрещенные? Штат хирургов, судя по величине клиники, огромный. Там не скроешь криминальную направленность операций. Хотя, учитывая величину морга, (тут я непроизвольно вздрогнула, вспомнив о трупах на столах, огромном холодильнике во всю стену, и о том, что лежало на каталке, когда меня Татьяна везла из хирургии) можно предположить всякое. Хотя какие такие криминальные операции в клинике, занимающейся репродуктивной деятельностью? Что-то я не туда мыслю…
На этом мои размышления были прерваны самым неожиданным образом. Рядом что-то зашевелилось, заворочалось. Я, до этого бывшая в полной уверенности, что под мостом нахожусь в одиночестве, от ужаса взвизгнула и шарахнулась в сторону воды. Там меня перехватила жесткая и сильная рука. Возле уха ощутилось чье-то дыхание, и я услышала шепот:
-- Тихо, дамочка. А то сейчас свои кишки в речке полоскать будешь.
Меня обдало смрадом застарелого перегара, грязного тела, мочи и еще чего-то тошнотворного настолько, что еле сдержала рвотные позывы.
Меня рванули вниз, на землю:
-- Сядь, шалава. Никто тебя не трогает. Что тебе нужно здесь? Вынюхиваешь?
-- Извините, -- я ничего не видела, но по шороху поняла, что меня окружили несколько человек, -- я заблудилась.
-- А ну, обыщи ее, Скворчиха, -- приказал хриплый, пропитой голос, настолько безликий, что сразу не понять, мужской или женский.
По мне довольно умело пробежались чьи-то пальцы.
-- Ничего у ней нет. Штаны да кофта.
-- Давай, колись, как на нас вышла? Кто навел?
Тут говоривший довольно ощутимо сдавил мне горло. Мое сердце тут же проворно скатилось в пятки, а волосы от ужаса мгновенно взмокли:
-- На кого, на вас? Я заблудилась, под мостом хотела перейти на ту сторону насыпи. Здесь решила темноту переждать…
-- Интересно, откуда это она заблудилась? Здесь только клиника, там дальше сплошные заборы… -- усомнилась та, что меня обыскивала, -- где вещи? Не поверю, что шла без ничего… Ты не местная…
У меня в мозгу сразу начался мысленный кавардак. Что такое придумать, чтобы мне поверили. Местности окрестной я не знаю, объяснить этим, под мостом, я не смогу, каким образом очутилась здесь. И тут вспомнила, что санитары из морга куда-то ходят за спиртным. Это идея.
-- Я вдоль насыпи шла, никого из людей не встретила, потом одного увидела, за ним побежала. Хотела его окликнуть, а он как сквозь землю провалился. Там еще стена из насаждений сплошная…
-- Понятно, а вещи где?
-- Я же говорю, потеряла, пока шла, -- я судорожно придумывала версию о том, как я могла потерять и что именно.
-- Не ври, -- пресек мои попытки выкрутиться все тот же пропитой хриплый голос. – Все эти городские шаромыги с шмотками просто так не расстаются… Где документы?
-- Я же говорю, я потеряла, не помню, где оставила…