Глава вторая. Овцам лучше остеречься, когда волки на охоте.
Глава вторая.
Овцам лучше остеречься, когда волки на охоте.
На следующий день к Николаю Семеновичу пришел следователь. Он как-то подозрительно смерил меня взглядом, потом долго допытывался у старика, кто я и почему приехала.
Если бы мы прошлым вечером не обговорили все детали придуманной нами легенды внедрения в клинику, сегодня точно запутались бы. А так все прошло гладко и, на первый взгляд, очень убедительно.
Выяснилось, что следователь пришел забрать кое-какие документы и порыться в компьютере. Ему нужно, оказывается, уточнить некоторые детали. Интересно, какие такие детали ему нужны, чтобы подтвердить версию о самоубийстве? Впрочем, я, зная по прежнему опыту, что самое главное может содержаться в наиболее безобидных на первый взгляд бумагах и файлах, еще ночью списала на флешку и забрала из папок заинтересовавшие меня документы.
Пока наша доблестная милиция будет разбираться, время упустим, если предположить, что слухи о гибели Ольги не более, чем «утка».
С Николаем Семеновичем мы решили исходить из этого постулата. А потому все, что связано с жизнью Ольги и ее работой в клинике, мне и самой пригодится в ходе расследования.
До самого утра мы перебирали документы, лазили по файлам в компьютере, но ничего, даже отдаленно намекающего на причины, подтолкнувшие Ольгу к самоубийству, не обнаружили. Вот пусть теперь милиция их ищет.
Закрыв за недовольным следователем дверь, я стала собираться в клинику. Оделась попроще – в джинсы, майку и летние кроссовки.
Здание клиники, вернее, несколько корпусов, соединенных между собой навесными переходами, доминировало над всем микрорайоном. Вокруг них раскинулись многочисленные скверы с обилием цветочных клумб, зеленых лужаек, окаймленных подстриженным бордюрным кустарником. В тени молодых ив и берез стояли элегантные скамейки, возле каждой стильные урны для мусора. Рабочий в униформе бродил по мощенным плиткой дорожкам, смахивая веником в совок на длинной ручке изредка попадавшийся мусор.
На автостоянке было припарковано десятка два иномарок. Некоторые с номерами других регионов. Что очевидно свидетельствовало: клиника действительно пользуется успехом.
В просторном прохладном вестибюле в удобных креслах расположилось несколько женщин разного возраста, все дорого и стильно одетые. Здесь же наблюдались и представители сильного пола. Но в отличие от своих подруг, они в незнакомой обстановке как-то тушевались и старались быть как можно незаметнее.
Я направилась к регистратуре, где виднелась уже знакомая мне Мария Федоровна. И тут была перехвачена очень ярко накрашенной девицей со взбитой гривой перегидрольных кудрей.
-- Куда прешься, не видишь, очередь. Умная, да? Хочешь вперед всех проскочить? – пренебрежительно протянула она и выдула из жевательной резинки, которую безостановочно жевала, огромный пузырь, который смачно хлопнул и облепил ее пухлые, щедро накрашенные губы.
-- Ну, куда я направляюсь, очередников что-то не наблюдается, -- съязвила я и постучала в стекло, отделяющее вестибюль от регистратуры.
Мария Федоровна заохала, выскочила мне навстречу, сразу ухватила за руку, словно боялась, что убегу, и потащила, чуть ли не волоком, к служебному входу.
-- Ой, как хорошо, что пришла, правильно сделала, -- тараторила она, не давая вставить ни слова. – Зарплата, конечно, маленькая, но ведь работать где будешь? В клинике, -- тут Мария Федоровна на мгновение остановилась и со значением подняла вверх палец. -- Давай, переодевайся, вот халат, косынка, ведро, тряпки. Это дезинфицирующее средство. Да перчатки не забудь надеть.
-- Надо бы оформиться,-- попыталась я робко напомнить об официальной части приема на работу.
-- Потом, потом. Иди пока мыть коридоры…
-- Предупреждаю, я вида крови не переношу…
-- Никто тебя в хирургию не отправляет. Там и без тебя людей хватает. Это здесь, в офисном отделении убирать некому. Так что не тяни время, давай, ноги в руки и айда, приступай. Пациенты уже ждут приема, а коридоры не мыты.
В отличие от вчерашней -- добродушной и общительной, Мария Федоровна сегодняшняя была строга и начальственна.