— Живота али смерти? — грозно спросил Стрелков.
Пленный вздрогнул, побледнел и, уперев в Стрелкова ненавидящий взгляд, плюнул.
Затем хрустнул своими палками-костьми и заплакал, отвернувшись к кусту папоротника.
— Где тут банды? — еще строже спросил Стрелков.
Пленный молчал.
— Тьфу, мокреть!.. Ну-ка, в карманах нет ли нагана али бомбовки?..
Стрелков обыскал пленного и сказал:
— Сейчас я тебя развяжу. Бежать не вздумай… Побежишь, кожей подаришь, понял… Я летучую мышь ночью в глаз бью, — прихвастнул Стрелков и сам ухмыльнулся своей выдумке. — Ступай, теперь у своих дружков карманы вывороти, а я над тобой с карабином постою!
Словно не поверив тому, что он развязан, пленный минуту посидел на земле, внимательно огляделся.
— Обыскивать? — вздрагивая, спросил он глухим голосом.
— Да…
Пленный недоверчиво встал, также недоверчиво покосился на Стрелкова и опрометью бросился к трупам. Стрелков последовал за ним.
— Да ты не прыгай, — добродушно сказал он, — оружие я тебе там не оставил!.. Ты письма давай, бумаги. Побрякушки с грудей тоже сымай… Н-ну!.. Чего расшеперился, шарь быстро!
Когда с обыском убитых было покончено, Стрелков приказал пленному надеть три шинели.
— Да что вы… гражданин…
— Сам знаю, что гражданин… Одеть! Вот так. Хоть тебе тесно, да мне надежно!.. Я тебя, милок, к товарищу Лонову живым доставлю, понимаешь, живьем?!. Товарищу Лонову ты, ой-ой-ой, как пригодишься!..
Стрелков крепко опоясал пленного ремнем пряжкою назад, подсадил его в седло и вскочил на своего Лютика, весь обвешенный оружием.
— Помни про летучую мышь, — предупредил он пленного, — либо ты мне попутчик до Коркина, либо — к бабке на небо!
Затем он закурил папироску, высоко поднял руку и смаху отпустил ее:
— Вперед, марш, ма-арш!
Навьюченные лошади вытянулись в вереницу и вскоре перешли на крупную рысь.