Выйдя из автомобиля и оглядевшись вокруг, наши прелестные спутницы выдохнули одно лишь слово: «Ох!!!». Да и мы, признаться, были тоже потрясены… Побродив немного по окрестностям и прокатившись на яхте, вся наша компания осела в небольшом, уютном ресторанчике на берегу залива. Володя под ласковым взором кареглазой Регины стал диктовать программу нашего обеда элегантному официанту: спагетти «а ля маринара», то бишь с морскими обитателями, свежие устрицы, креветки на вертеле, лангусты, спигола (самая дорогая рыба в ресторанном меню), салат, ананасы в лимонном соке, мороженое с клубникой, коньяк «Наполеон» в качестве аперитива и коллекционное вино «Вердиккио», рождения 1958 года. У меня как-то нехорошо екнуло сердце, но обед прошел очень мило, и мы, благодушно развалясь в удобных креслах, ожидали элегантного официанта, чтобы расплатиться. Он не замедлил появиться и поставил тарелочку со счетом перед Володей. Судя по выражению его глаз, после того как он проштудировал весь счет, произошло что-то непоправимое. Но он улыбнулся. «Марио, бери наших девушек и выводи их на воздух, – произнес он беспечно. – А мы с Леонидом сейчас рассчитаемся и догоним вас…» Ничего не подозревающие девушки выпорхнули из ресторана вместе с шофером корпункта «Правды». Володя сурово посмотрел на меня.
– Сколько у тебя наличных денег, старик?
– Тысяч тридцать… (по тем временам это было не так уж мало).
– И у меня тридцать… А ты знаешь, сколько насчитали за обед?
– Пока нет.
– Семьдесят пять. Ну и суки. Воспользовались тем, что мы иностранцы и с красивыми дамами. Что будем делать?
– Платить, разумеется…
– Чем, мой дорогой друг?
– У меня есть чековая книжка…
К счастью, прихватил я с собой чековую книжку Римского банка, где у меня был открыт счет для оплаты расходов по содержанию корпункта. Выписав чек, который официант принял без удовольствия, но потом смягчился, получив щедрые чаевые наличными, мы вышли из ресторана.
– Слава Всевышнему, – промолвил Володя. – Молодец ты, Ленька. В Риме рассчитаемся. Да плевать на эти деньги, черт с ними, что-нибудь соврем потом супругам… Ты смотри, светит солнце, плещут волны, а впереди нас – два прелестных создания.
В автомобиле, чтобы двинуться в обратный путь, мы расселись уже по иному: Володя с Региной заняли заднее сиденье нашей просторной машины, а мы с Лилей пристроились, тесно прижавшись бедрами друг к другу, на переднем сиденье, рядом с шофером. Настроение было лирическое. Нам всем вдруг показалось, что мы с девушками знакомы уже много, много, много лет. Из динамиков приемника неслась располагавшая к любви страстная мелодия модной тогда песни «Онли Ю» – «Только ты». Володя с Региной (она через несколько лет покончит жизнь самоубийством по причине любовной трагедии с известным скульптором Эрнстом Неизвестным) застыли в вечном поцелуе, я доложил трепетную длань на упругую грудь Лили… Хуже всех чувствовал себя Марио. От наших страстных, хотя и невинных, поцелуев, взыграл его итальянский темперамент. Пот градом катился по его лицу, и глаза, казалось, вот-вот выскочат из орбит. Я уже не говорю о джинсах, которые в определенном месте грозили вот-вот лопнуть… А тут еще сплошные пробки на узкой автостраде. В результате мы немного опоздали к «сфилате» – показу мод. Девушки занервничали. Я их успокоил: «Быстро бегите переодеваться, мы с Володей все уладим». Володя пошел смотреть «Шоу мод», а я разыскал, как вы сами, конечно, догадались, Василия Ивановича.
– Извините, Василий Иванович, тут произошла небольшая накладка. Видите ли, Лиля – одна из манекенщиц – моя давняя московская знакомая, и я покатал ее с подругой Региной по окрестностям Генуи. Попали в автомобильную пробку и задержались немного. Вы уж по-товарищески защитите их от начальницы. Виноват во всем я.
Василий Иванович широко улыбнулся и ласково погладил меня по плечу:
– Ах ты, баловник! Я в курсе, что вы с Ермаковым катались в Портофино – завидую. Ничего, не волнуйся, друг, все будет в порядке и никто ничего не узнает. Выход девочек передвинули на конец показа мод. А вот ты мне помоги. У меня тут список разного барахла (он вытащил из кармана мелко исписанный листочек бумаги, где, как сейчас помню, было 36 ширпотребовских позиций), которое нужно купить родным на мои командировочные. Может, сходишь со мной в магазин завтра утром, а?