— Это он правильно. На той стороне безопаснее будет, — шепнул Юрий Чубарю. — Садись впереди.
— А как мы выберемся, когда там с километр все кручи, — в голосе Чубаря было сомнение.
— Кони дорогу найдут, — негромко отозвался Шохин. — Поехали.
— А взрыва-то нет! — напомнил Чубарь.
— Да, взрыва нет, — сказал Юрий. — Я все время об этом думаю.
— Мина не может не взорваться, — послышался голос Шохина, — она проверена. Следы замаскировали?
— Яму под забором не зарыли, — вспомнил Юрий.
— Эх вы, диверсанты! — рассердился Шохин. — Хорошо, что ночь, может, до взрыва и не заметят. А то мина пропадет и немцы насторожаться… Хоть возвращайся.
К Десне добрались минут через сорок. С тихим переливчатым журчаньем струилась у берега вода, изредка слышались всплески — не то рыба играла, не то прыгали в реку лягушки.
— Темень, хоть глаза повыкалывай! — пробурчал Чубарь, соскакивая вслед за Юрием с лошади.
— Черт его знает, какой здесь берег. Поищу хороший спуск. Держи лошадь. Хоть бы фонарь на бакене увидеть, — передал повод Юрий.
Не прошло и трех минут, как он вернулся:
— Мы за верхним бакеном, против дубовой рощи. Узнал по красному фонарю на мели. Придется плыть вниз по реке. В этом месте на ту сторону не удастся выйти.
— Все равно течением снесет, — сказал Шохин. — Спрячьте в кепки, что есть в карманах, да натяните их поглубже. Плыть в одежде, один — держась за гриву, другой за хвост. Коня не бросайте. Ну, пошли.
Страшно темной ночью переплывать быструю, сильную реку. Берега не видишь, а кажется, что нет ни конца, ни краю водному простору, и течение несет неведомо куда… Лошадь беспокойно пофыркивает, сбиваемая водой. Вот как будто под ее ногами дно, и опять поплыла. Кажется, что плывешь уже очень долго, уже онемела рука, крепче хватаешься за гриву, тело коченеет, сейчас судорога сведет ноги, а из головы не выходит: «Взрыва нет!»
Наконец песчаное дно. Чуть различается берег.
— Да ведь мы за деснянским пляжем, — удивился Юрий. — Вот так отмахали!
— Не разговаривать! — тихо приказал Шохин. — Дорогу к шалашу найдете?
— Найдем!
— Ждите меня в шалаше. Смотрите, чтобы Васыль вас не подстрелил.
Было уже за полночь, когда Шохин коротко докладывал Гладышу об операции в Деснянске. Дед Охрим, ожидавший его прихода, слушал, одобрительно кивая седой головой:
— Нехай земля пухом будет твоему батькови, за то, що вырастыв такого вояку, — с чувством проговорил он.
Узнав о том, что Юрий и Чубарь не зарыли яму, Гладыш обратился к деду Охриму.
— Ефрем Петрович, разведайте утром, был ли взрыв, или немцы нашли мину.
На столе горела плошка с маслом, затемненная консервной банкой. Свет падал лишь на небольшое пространство. Почти весь шалаш тонул во мраке. Одетый в синий комбинезон, Гладыш пристегивал к ремню кобуру с пистолетом:
— Переоденься побыстрее, Шохин, и пойдем. Так, говоришь, комсомольцы твои к Васылю пошли?
— Конешно, товарищ командир, дуже гарно, що ты подальше свою резиденцию выбрав, — продолжал дед Охрим прерванный приходом Шохина разговор, — а тильки скажу тебе — шалаш твий тут, як чиряк на лоби.
— Это так, Ефрем Петрович, но на болото людям незачем ходить. Кто станет бродить по болотной жиже из-за любопытства… Да и лоза нас здорово скрывает, сами видите. Конечно, мы тут временно. К зиме в другое место переберемся. Ну, Шохин, скоро?
— Сейчас. Ноги в мокрые сапоги не лезут!
— Королев, и ты с нами. Все веревки и ремни, какие найдутся, захватить. — Гладыш обвел, глазами шалаш, но в полумраке было трудно что-либо рассмотреть. Собственно говоря, кроме строп от парашютов да поясных ремней, ничего и не было.
— Оружие перевезем на лошадях, — предложил Королев. — А потом переправим их через Десну.
Дед Охрим возмутился:
— Та я их лучше порижу! Потоплю! Не дам нимцю украинскими конями пользуваться.
— А по коням нас найдут, — запротестовал Шохин.
— Я их отжену так, що нихто не найдэ! — решил дед и успокоился.
Не успели отойти и ста метров, как ночную тишину прорезало звонкое конское ржанье. Сейчас же отозвалась и вторая лошадь.
— Иродови шкапы![10] — пробурчал дед Охрим. — В такий тыши их и в Деснянске почують.
— А еще хотел их оставить, — не утерпел попрекнуть Королев. Он шел рядом с дедом.
— М-да!.. — неопределенно протянул старик и сокрушенно покачал головой. — «Дошла дитвора пишла у наше время!»