— Дежурный врач где? — спросил Королев у дневальной.
— Наверху, Виктор Андреевич.
— Я сейчас попрошу спуститься сюда дежурного врача, — пообещал Королев и поднялся на второй этаж.
— Домой, Катя? — обратился он к спешившей ему навстречу девушке.
— Да, закончила дежурство.
— Внизу какой-то гражданин хочет видеть начальника госпиталя или дежурного врача. Просит свидания с женой. Узнайте, Катя.
— Хорошо, Виктор Андреевич, — ответила Катя и пошла к лестнице.
Топпоев нетерпеливо ждал в коридоре. Услышав шаги, обернулся. К нему, прихрамывая, подходила медицинская сестра. Девушка показалась ему знакомой, она тоже, глядя на него, старалась что-то вспомнить.
— Скажите, товарищ, где мы с вами встречались? — спросила Андрея Катя.
Топпоев шагнул к Кате, собираясь напомнить ей о встрече.
— А! Так это я с вами ехала на шестую заставу?! — воскликнула вдруг Катя и протянула Топпоеву руку. — Помните? Ведь будто бы совсем недавно было… — Она грустно улыбнулась. — Да, по времени-то и действительно не так уж это было давно…
— Жена у них здесь раненая лежит, — вмешалась в разговор дневальная. Ей неловко было, что она так грубо поступила с этим партизаном.
— В какой палате? — быстро спросила Катя, но махнула рукой. — Это я машинально спросила — женская палата у нас пока одна. Я сейчас пойду посмотрю. Как ваша фамилия? Я ведь не знаю вашей фамилии.
— Топпоев. Жену зовут Александрой.
— Саша Топпоева ваша жена? — воскликнула Катя. — Саша у нас лежит в отдельной комнате. Сейчас я узнаю, проснулась ли?
— Вы не сразу ей говорите… — удержал Топпоев Катю за руку. — Видите ли… Как бы вам объяснить… Я ведь попал к финнам…
— Позвольте, так это о вас вчера говорил товарищ генерал?
— Какой генерал?
— Вчера к Саше приезжали двое из штаба партизанского движения. Красивый такой генерал и с ним штатский, из партизанского штаба… Обещали срочно вызвать вас сюда… Еще приходил партизан Карякин… Ну, да Саша сама вам расскажет, — и, махнув рукой, девушка побежала по коридору.
Волнение Андрея возрастало с каждой секундой. «Сколько ей пришлось выстрадать! Я даже не спросил, что с ней? — упрекнул себя Андрей и похолодел: — Раз вызвали самолет…»
И, сам того не замечая, метался по длинному коридору госпиталя.
О Топпоевой в штаб фронта сообщил полковник Усаченко. В его докладе говорилось и об Андрее Топпоеве, особо был отмечен разгром финского лагеря военнопленных в ночь на седьмое ноября. Полковник Усаченко ходатайствовал о награждении Топпоевых орденами Ленина.
Саша ждала Андрея. Он на свободе — сказали ей еще в пограничном отряде. Но никаких подробностей о муже она не знала, не знала и о случае с часами.
Вчера, навестив ее, член Военного Совета Карельского фронта пообещал немедленно вызвать Андрея в Беломорск. Подробно рассказал и об Игоре: его подобрали обмороженным и доставили в одно из подразделений. Мальчик жив, поправляется, и его тоже привезут в Беломорский госпиталь. И Саша ждала их обоих ежечасно, ежеминутно. Всякий раз, как только открывалась дверь в палату, она приподнимала голову, еще больше бледнела.
Лежала она в светлой уютной комнате. На этажерке в углу — цветущая примула. На тумбочке у кровати стояла настольная лампа с небольшим оранжевым абажуром, бутылка вина, открытая коробка печенья.
Когда Катя входила в палату, первое, что ей всегда бросалось в глаза, — это забинтованная Сашина голова. И каждый раз она вспоминала Шохина и тот вечер, когда его привезли в этот госпиталь. Она не могла забыть устремленный на нее, точно пронизывающий взгляд единственного глаза, полураскрытый рот с запекшейся на губах кровью…
Как только за Катей скрипнула дверь, Саша открыла глаза…
— Я пришла с радостью…
— Андрей?! — попыталась приподняться Саша.
— Да, он здесь, — стараясь успокоить ее, проговорила Катя.
— Зовите, его! Скорее!
Ожидание показалось Топпоеву слишком долгим. Он не понимал, о чем спрашивает его дежурный врач, несколько раз повторивший свои вопросы. Машинально надевал халат, поглядывая на лестницу.
— Недолго, пожалуйста… Она слаба… — крикнул вдогонку дежурный врач, когда Андрей бросился навстречу показавшейся на площадке Кате.
Перескакивая через несколько ступенек, Андрей не заметил, как споткнулся, ушиб колено, толкнул встречного санитара. Катя опередила его, она тоже очень волновалась…
— Вот здесь! — показала она на дверь и скрылась в противоположной комнате.
Оставшись один, Андрей перевел дыхание, провел рукой по волосам и шагнул в палату. Войдя, остановился у порога, не выпуская дверной ручки. Забинтованы голова, шея… Глаза те же, в них радость и боль.