– Он у меня разрядился, а подзарядка дома валяется. Сегодня заряжу.
Я приняла суровое выражение лица и произнесла холодно:
– Такие мелочи могут нам дорого обойтись!
Я и сама не понимала, почему проявляла такую строгость к человеку, с которым совсем недавно лежала в одной кровати. Мне хотелось показать ребятам, что он ничем не выделяется из них и что у меня с ним нет никаких личных отношений. Лось почувствовал это и тут же вспылил:
– Я что, с подзарядкой в кармане должен бегать?!
– Хотя бы и так, – все так же холодно отвечала я.
– Она выпирать будет!
– Ну и пусть выпирает. Она ж у тебя сбоку будет выпирать, а не спереди.
– А если спереди?
– Тоже неплохо – это лишь подчеркнет твое мужское достоинство.
Лось злобно глянул в мою сторону.
– Мне зрительно увеличивать мужское достоинство незачем. Оно и так в полном порядке. Замучился уже от теток отмахиваться!
– Что, так тетки достали? И много теток?
– Хватает.
– Поздравляю. Но все твои оправдания не принимаются – твой телефон должен быть включен двадцать четыре часа в сутки. Сегодня мы без связи остались и пацаны не знали, что думать.
– А ты меня предупредила, что хлопнешь Колесника и мне придется ночевать в этом доме. Я до последнего думал, что буду спать в своей квартире.
– Ребята, да ладно вам, – вмешался Вован. – Ругаетесь, как маленькие. Просто мы все за вас переживали. Слава богу, что вы живы и здоровы. Давайте лучше говорить о делах.
– Давайте… – Я закинула ногу за ногу и осторожно глянула на Лося, который был жутко обижен и, закурив сигарету, демонстративно отвернулся от меня. – Лось, а тебя не интересуют наши дела? – спросила я жестко, хотя мысленно ненавидела себя за то, что обращаюсь подобным образом с человеком, который мне очень дорог.
– Я все внимательно слушаю, – начинал терять терпение Лось.
– А почему ты тогда отвернулся?
– Потому, что я курю и не хочу, чтобы в твою сторону шел дым.
– Надо же! Раньше ты так никогда не делал. Так сильно заботишься о моем здоровье?
– Конечно.
– Так сильно, как будто я беременная?
Уставший слушать наши пререкания Вован слегка закашлял и посмотрел на нас непонимающими глазами.
– Ребята, да хватит вам, – не выдержал он наконец. – Вас вообще одних нельзя оставлять. Непонятно, какая кошка между вами пробежала. Санька, ты что, и вправду беременная?
Я почувствовала, как меня бросило в жар, и отчаянно замотала головой.
– С чего это я должна быть беременной? Ветром, что ли, надуло? Вы что все несете?! Сейчас вообще не знаю, до чего договоримся. Давайте лучше о делах.
– Вот это верно. Давайте о делах, – поддержал меня Вован и принялся отчитываться, что успел сделать.
Закончив, он внимательно посмотрел мне прямо в глаза.
– Саня… – назвав мое имя, Вован снова замолчал.
– Что? – Я почувствовала, что что-то неладно, и занервничала. – Говори. Я уже черт-те сколько лет Саня. Ну говори, не молчи!
– Саня, я хотел тебя спросить…
– Спрашивай, мать твою!
– Это ты убила Колесника? У меня перехватило дыхание.
– Я. А что, непохоже?
– Похоже.
– Почему ты задаешь мне этот вопрос? Думаешь, что у меня духу не хватило бы или я стрелять не умею?!
– Совсем нет. В этом я никогда не сомневался. Такой характер, как у тебя, еще поискать надо.
– Тогда в чем дело? – Я почувствовала, как меня снова зазнобило, и потеряла терпение. – Вован, да, что ты молчишь?! Нахохлился, как хрен знает кто! Проверяешь мои нервы?! Хватит ходить вокруг да около.
– Извини. Просто вокруг этого убийства складывается какая-то непонятная ситуация. Сначала мне позвонил Глеб.
– А кто такой Глеб?
– Это правая рука Колесника.
– И что?
– Глеб предъявил нам настоящий ультиматум. Он потребовал, чтобы мы выдали тебя людям Колесника в двадцати четырех часов, иначе начнутся военные действия и нам не сдобровать. Я сказал, что ты к убийству не имеешь никакого отношения, что оно случилось после твоего ухода, но он и слушать не захотел. Глеб далеко не дурак и этого не схавал.
– Гад этот Глеб, – перебила я Вована. – Гад. Он всегда на место Колесника метил. Это он видимость создает. Он меня благодарить должен за то, что я его освободила от его так называемого шефа. Уж кто-кто, а он в этой ситуации ничего не потерял, а только приобрел власть и деньги. Именно так, как он об этом мечтал. Это ему перед другими нужно делать вид, а в душе он несказанно рад.
– Да, но затем дело приняло совсем другой оборот. Вчера вечером Глеб позвонил и извинился.
– Извинился?! – не поверила я своим ушам. – Как? За что?
– Я и сам опешил. Извинился за то, что они подумали на тебя.
– Что подумали?
– То, что Колесника убила ты.
После этих слов на моем лбу выступил холодный пот и я мысленно попыталась призвать свой разум хоть к какой-нибудь логике.
– Глеб хочет сказать, что Колесника убила не я?
– Не ты, – скромно пожал плечами Вован.
– А кто?
– Киллер, который стоял за шторой.
Лось моментально среагировал, он затушил сигарету и повернулся ко мне. Услышанное так поразило его, что он забыл про все наши споры. Я истерично рассмеялась и повторила то, что произнес Вован:
– Киллер, стоявший за шторой…. Так это же я сама придумала!
Вован вновь пожал плечами, почесал затылок и продолжил:
– Блин, я сам ничего не могу понять. Ты как в воду глядела, когда говорила про киллера. За шторой действительно стоял киллер.
– В ресторане, за шторой? Ты ничего не перепутал?