— Ты кретин! Нужно было строго вертикально вниз направить самую большую концентрацию силы! — завизжала Эва.
— Я тебя спрашивал, ты мне ничего не ответила! — ну, я тоже научился орать мысленно.
— Да мне просто в голову не могла прийти, что это не шутка и ты спрашиваешь меня о таких вещах вполне серьезно! Всем давно известно, что закрытие можно делать по-разному, но никогда нельзя применять радиальный метод, чтобы не попасть под удар собственных чар! — Ага, последнее слово запоминается всегда лучше всего. И Арн мне сказал о запрете, но я, чтобы не опровергать красивую теорию, запомнил только эту фразу, не помня в каком контексте она произносилась. Блеск, ты просто уникальное создание, принц Бертран.
Рядом со мной раздалось постанывание и из шкур выползи мои сопровождающие, решившие, видимо, сопровождать меня до конца. Откуда здесь шкуры и чьи они — этот вопрос был если не основным, то уж точно входил в первую десятку. Я задрал голову и посмотрел наверх. Прямо в надо мной светило теплое солнышко, которое разгоняло вечную тьму подземелий. Я уже хотел было подниматься на ноги, но вдруг ощутил, как земля снова содрогнулась. Мне на голову посыпались: земля, какой-то мусор. Пришлось даже опустить голову, чтобы ничего не насыпалось в глаза. Послышался какой-то гул и стало темно. Я быстро посмотрел наверх, но не увидел ведущего наружу отверстия. Быстро выпустив светляка, я, приоткрыв рот, смотрел, как стены лаза притягиваются друг к другу и словно сшиваются гигантской иглой.
— Ну, зато проход закрыли, — пробормотал я и повернулся к моим спутникам. — Аларм! — они вскочили сразу же, как только услышали клич. Даже Конор перестал причитать и поднялся на ноги. — Что же, — я обратился именно к мальчишке. — Теперь на тебя вся надежда. Показывай, куда нам идти, чтобы попасть домой.
Глава 2
Пока Конор стоял с закрытыми глазами, пытаясь настроиться на подземелья, или что он тут делал, когда туннели обследовал, я нагнулся и принялся рассматривать сваленные на пол меха. Свалены они были не просто так, а определенным образом, как-то кругообразно, что ли. Поднял одну шкурку и при свете светляка внимательно изучал ее, все больше и больше убеждаясь, что не знаю животное, с которого эта шкурка была снята. Мех был густой, шелковистый, серебристо-фиолетового оттенка, вот что мне было понятно, так это то, что в природе такого окраса шкурки не встречается. А вот подшерсток был вполне классический: белый, настолько, что даже казалось, что он светится в темноте, и очень пуховый. Я никогда не видел ничего подобного. Шкурка небольшая, размером, наверное, с крупную норку, а еще она была выделана. Кто и самое главное зачем бросил здесь целое состояние? Я бросил быстрый взгляд на Вольфа.
— Ты не знаешь, сэр Кауст, какому животному они принадлежали? — в ответ рыцарь лишь пожал плечами.
— Нет, ваше высочество, ничего подобного я раньше никогда не видел. Хотя, видят Пресветлые боги, я повидал множество мехов, как на различной живности, так и на туалетах прекрасных дам.
— Императорский горностай, — голос Эвы прозвучал настолько внезапно, что я даже отступил на шаг назад и едва не завалился на пол. — Ты что не видишь, что шкурки под заклятьем сохранности? Согласно легендам, эти тварюшки были специально выведены древними ради шкурок. Это же просто прелесть какая. Но потом древние того… вымерли… а за ними пошли вымирать и эти зверушки, что-то им не хватало, что могли дать только их создатели. Сначала мех укоротился, затем начал меняться оттенок, ну а под конец они совсем исчезли, или же просто выродились, постоянно скрещиваясь с обычными горностаями.
— Это все безумно интересно, но откуда это богатство здесь? — да, это целое состояние, мне не показалось. Я даже боюсь представить, сколько стоит такая шкурка.
— Да ты посмотри, кретин, как они навалены! Шкуры же не просто так брошены как попало, они выложены определенным образом. Полагаю, что здесь было гнездо чвыр, и в борделе мы видели весь выводок, ну, или несколько выводков, судя по размерам, гнезд было много, но их потом соединили в одно.
— Ни хрена себе ясли, — я выпустил из рук уже не кажущуюся мне такой привлекательной шкурку. — Так они выглядели по-разному, вели себя по-разному и вообще отличались от той здоровенной страхолюдины, потому что это не разные виды, а просо они были разного возраста?