Негласные военные агенты из числа офицеров действуют не только под прикрытием консульских, вице-консульских или секретарских должностей. Используются и другие должности, например, заведующих или наблюдающих за консульскими конвоями.
В 1912 году руководитель военного ведомства Российской империи получил доклад о состоянии военной разведки в Турции. В нем обращалось внимание на то, что в Западном Азербайджане у нас отсутствуют разведывательные органы. А ведь это было весьма важное операционное направление в обход левого фланга стратегического развертывания Кавказской армии.
Разведчики предлагали использовать опыт капитана Равиля Сыртланова, который в 1908–1909 годах был командирован в Западный Китай и работал под прикрытием должности наблюдающего за консульскими конвоями. Тут же они выдвигали кандидатуру полковника Дмитрия Андриевского, который «по своим служебным и личным качествам вполне отвечает этому назначению».
Действительно Дмитрий Иванович подходил для сложной и ответственной разведработы. За спиной у него был солидный армейский опыт. Он окончил кадетский корпус, Первое военное Павловское училище, Академию Генерального штаба. Командовал ротой, батальоном. Перед назначением негласным военным агентом исполнял должность старшего адъютанта штаба Кавказского военного округа.
Полковник Андриевский оправдал надежды своего руководства. Оценивая его деятельность в 1913 году, вышестоящие начальники отмечали, что «представляемые названным офицером сведения отличаются полнотой, вполне рисуют общее положение дел в персидско-турецкой спорной полосе и характеризуют отношение местного населения к России, Турции и Персии. Кроме того, в течение истекшего года, полковником Андриевским произведен ряд разведок путей, главным образом малоисследованных…»
Устанавливал Дмитрий Иванович и полезные связи. В том же заключении говорится, что он с помощью сотрудника турецкого консульства в Урумии, добыл важные документы о деятельности этого консульства.
«В общем, необходимо признать, — говорилось в итоге, — деятельность полковника Андриевского по сбору сведений в порученном его наблюдению районе Турции и Персии весьма продуктивной».
Кроме офицеров, переименованных в дипломатические должности, в качестве негласных военных агентов выступали также служащие различных российских учреждений за рубежом.
На Дальнем Востоке с 1902 года успешно работала агентурная пара драгомана Генконсульства в Харбине Михаила Попова и коммерческого агента на Китайско-Восточной железной дороге Ладыгина. Они возглавляли нелегальную сеть, состоящую из восьми агентов. В ее состав входили чиновники из министерства внутренних дел в Пекине, в монгольском бюро в Мукдене, начальник топографического отдела при управлении вице-короля в Маньчжурии, а также агенты-вербовщики.
Агентура Попова — Ладыгина была укомплектована китайцами и монголами. Она давала «весьма обстоятельные сведения о дислокации, численности и новых формированиях войск; сведения о мероприятиях и административных распоряжениях китайского правительства».
Нередко тайными военными агентами были и сотрудники Министерства иностранных дел.
В Корее и Маньчжурии в интересах наших разведорганов согласился действовать вице-консул в Янцзыфу Виктор Надаров. Правда, особых успехов на этом поприще он не добился. Обер-квартирмейстер генерал-майор Аверьянов так характеризует его в одном из документов: «Негласный агент Надаров, кроме нескольких телеграфных сообщений несущественного характера, сведений в 1912 году не доставлял». Поэтому в ГУГШ было принято решение не позднее 1915 года упразднить вице-консульство в Янцзыфу, так как пользы военному ведомству оно не приносило, а расходы на его содержание были весьма значительны.
Примерно также ни шатко ни валко работал в Китае негласный агент Брей. В одном из приказов по Главному управлению говорилось, что «сведения, доставляемые этим агентом, не имеют особенного интереса».
Совсем иные отзывы были о работе негласного военного агента, сотрудника Генконсульства в Бомбее Михаила Андреева. Капитан Генерального штаба Николай Половцев, знакомый с деятельностью Андреева в Индии, писал: «Является желательным отступить от требования иметь офицера при консульстве. Выгодно сохранить на этой должности М.С. Андреева, который хорошо освоился с предстоящей ему деятельностью, в совершенстве умеет общаться с туземцами и усыпил бдительность англичан, которая неминуемо вспыхнет при появлении нового лица в консульстве».