Не будем и мы жестко настаивать на принадлежности Шиллинга к корпусу разведчиков-«крышевиков». Тем более что в 1803 году, когда он уехал за границу в Мюнхен, и корпуса такого не существовало. Только через семь лет Барклай-де-Толли пошлет за рубеж свою «великолепную семерку» и среди них Павла Граббе, которого оформят как «канцелярского служащего», кстати говоря, при том же посольстве в столице Баварии.
Так они и будут работать вместе Шиллинг и Граббе в 1810–1812 годах в одном представительстве в Мюнхене, на одинаково скромных должностях «канцеляристов». Накануне нападения Наполеона на Россию оба вернутся домой и примут участие в Отечественной войне.
Но это будет потом, а пока вновь обратимся к Шиллингу. Мы остановились на том, что на сегодня нет документальных подтверждений о направлении Павла Львовича в Баварию с разведывательными целями. Хотя вся логика пребывания Шиллинга в Мюнхене подтверждает этот факт.
Итак, начнем с того, что юный Шиллинг в 1802 году заканчивает первый кадетский корпус. Ему всего 16 лет, воинское звание — подпоручик. Он направлен в службу Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. Попал Шиллинг туда не случайно. Инженер-генерал Петр Сухтелен, человек опытный и высокообразованный, комплектовал свою службу лучшими, наиболее талантливыми выпускниками российских кадетских корпусов. Здесь они получали дополнительные знания по геодезии, астрономии, картографии. В ту пору в армии этих офицеров называли колонновожатыми.
Под руководством генерала Сухтелена молодой подпоручик прослужил не долго, всего год. Уже в мае 1803 года его отчисляют с военной службы (?!). Откровенно говоря, странный поступок. Еще девятилетним ребенком отец Шиллинга, командир пехотного полка, записал его на службу. После смерти отца Павел приезжает в Петербург, поступает в кадетский корпус. Несколько лет упорного обучения, выпуск, получение офицерского звания, распределение к Сухтелену… и вдруг неожиданный уход с военной службы. То, о чем мечтал юноша, казалось, рухнуло в одночасье. Но почему? Оказывается, по личным мотивам. Екатерина Шиллинг, мать Павла после смерти мужа выходит замуж за барона Карла Бюлера. И теперь барона назначают российским посланником при баварском дворе в Мюнхене. Мать забирает с собой сына. Казалось бы, что тут необычного. Но Павел не малый ребенок, ему уже 17 лет. Мать и сын давно живут каждый самостоятельной жизнью. Павел Шиллинг пусть и молодой, юный, но выпускник корпуса, офицер квартирмейстерской службы. И вот такой поворот.
Тем не менее Шиллинг отставлен от воинской службы. Буквально на следующий день его причисляют к русской дипломатической миссии в Мюнхен. Кстати говоря, сверх штата, то есть без денежного содержания.
Впрочем, по поводу жалованья проблем нет: отчим вполне способен содержать пасынка. Но остаются другие вопросы. Например, с какой скоростью оформляется перевод подпоручика из одного ведомства в другое. Буквально за один день.
Даже через много десятилетий, в конце века, когда, наконец, придет осознание важности работы военных разведчиков под дипломатическим прикрытием, эта процедура будет связана с огромными формальностями и канцелярской волокитой.
Сначала подбирался кандидат на должность тайного военного агента. Об этом доносили начальнику Главного штаба. Тот докладывал военному министру. Глава ведомства обращался к коллеге— министру иностранных дел. В свою очередь глава МИД спрашивал мнение посла. Потом документы шли в обратном порядке. Если МИД не возражал, военный министр обращался к государю, чтобы получить «высочайшее соизволение».
После получения оного кандидату предлагалось подать прошение об отставке. Как только отставка становилась свершившимся фактом, подавалось прошение о зачислении на службу в Министерство иностранных дел. После кандидат несколько месяцев знакомился с новыми обязанностями. В общем, столь длительная и сложная процедура могла тянуться месяцами, а то и годами.
Что ж, возможно, в начале века оформление и отправка за границу тайного агента еще не была столь забюрократизирована. Однако наиболее вероятным кажется совсем другое: нашелся-таки мудрый и толковый руководитель, который сумел оценить явную выгоду и перспективность складывающейся ситуации. Действительно, сердобольная мать, в данном случае Екатерина Ивановна Шиллинг, не желает отпускать далеко от себя любимого сыночка, оставлять его одного в Петербурге. Что ж, вполне жизненная картина. Ну, кто разглядит в этом юноше разведчика? Легенда, как говорится, «железная». Отсюда и спешность, с которой подпоручик Шиллинг превратился в «канцелярского служителя».