***
Судью фон Шталленберга обуревали негодование и гнев, которые заставили его отложить рассмотрение всех прочих поступивших дел. Во время рассказа о необычной смерти асессора де Линдена от остановки сердца он то багровел, то бледнел, слушая людей из вернувшегося конного отряда. Один из предметов описи хозяйства Хильдегард привлёк особое внимание судьи. Это был замеченный в погребе старый чугунный котёл, который, вероятно, всё же использовался в ведовских целях.
В это время бюргер Якоб собирал последние зачахшие растения со своей бесплодной земли, которые хотел пустить на компост и продать его. Якоб намеревался также продать все свои сельскохозяйственные инструменты вместе с оставшимся навозом. В один из вечеров в дверь постучали. Опасаясь кредиторов, которым он задолжал, Якоб всё же заглянул в глазок. По ту сторону стоял его сосед Гумберт.
— Мы сегодня связали это отродие и сами отправили в суд — выпалил запыхавшийся Гумберт как только открылась дверь.
***
Прокурор Паннарц был извещён гонцом заранее о намерении местных жителей поймать Хильдегард и воспользовался временем для последней проверки обвинительного акта. Стоя в ожидании у широких дверей окружного суда Трира вместе с майстером Ульрихом, фон Шталленберг ждал личной встречи с подозреваемой.
Отряд местных жителей прибыл чуть раньше, чем сообщил гонец. Хильдегард, которую пр поимке оглушили, опасаясь её чар, везли связанной верёвками, с повязкой на глазах. Судья увидел высохшее лицо, по больше части скрытое длинными, разлохмаченными волосами, и поджал губы. Казалось, что подозреваемой больше ста лет. Один крестьянин протянул судье прямоугольный предмет, завёрнутый в ткань.
— Ведовская книга, которую мы нашли спрятаннй в полости под сиденьем стула в её доме, ваше благородие, завёрнута во избежание скверны при прикосновении — робко произнёс крестьянин.
Фон Шталленберг взглянул сначала на крестьянина, потом на протянутую книгу, и, развернув ткань, простоял на мгновение в нескрываемом удивлении. Впервые в жизни ему приходилось иметь дело с таким необычным случаем, хотя он и готовился к неожиданному. Судья осторожно пролистал книгу. На пожелтевших страницах с потёртыми краями неразборчивый рукописный текст, кое-где с числами, перемежался с рисунками растений, фаз луны и частей животных.
Войдя в зал суда, фон Шталленберг передал книгу майстеру Ульриху, который с любопытством стал её просматривать. Двое охранников сопроводили Хильдегард в зал суда, за ними был внесён большой церемониальный крест с фигуркой распятого Христа. Тяжбу было решено начать незамедлительно. Перед судом собралось множество зевак, прослышавших о странных проишествиях в городе, вину за которые молва возложила на Хильдегард. В качестве свидетелей на заседание явилось несколько десятков человек. Не развязывая руки, Хильдегард посадили на дубовую скамью подсудимых и сняли повязку с глаз. Шептание в зале прекратилось. Майстер Ульрих передал странную книгу прокурору Паннарцу и стал что-то нашёптывать ему. Хильдегард смотрела вперёд равнодушным взглядом, словно не замечая никого.
Судья фон Шталленберг произнёс вступительную речь, после чего слово взял прокурор Паннарц.
— Хильдегард Фольц, признаёшь ли ты себя виновной в проклятиях, наведённых на покойного Томаса Нойманна и на покойных потомков Урты Бонн, а также в порче земли бюргера Якоба Берга и в обучении ведовству одной женщины? - спросил Паннарц, смотря на Хильдегард немигающим взглядом.
— Признаю я лишь власть того, кого сам Христос назвал князем мира сего. Осудит ли он меня? — тихо парировала Хильдегард и Паннарц, оторопев на мгновение, записал ответ как «да, признаю».
В зале тут же начались громкие разговоры, которые фон Шталленберг прекратил ударом деревянного молотка.
— Твоё ли это? — спросил Паннарц прежним невозмутимым тоном, покачивая переданной крестьянином книгой.
— Верните её мне, не должна она быть в чужих руках — попросила Хильдегард так, словно что-то дрогнуло внутри неё.
Прокурор отложил книгу и вновь записал ответ как «да», после чего скрестил пальцы и опёр ними подбородок.
— Обладаешь ли ты, как утверждают некоторые, также властью левитации — спросил он.
В зале наступила необычная тишина. Паннарц не решил повторять вопрос, посчитав что подсудимая расслышала его. Собравшиеся в зале смотрели на Хильдегард кто со страхом, кто с презрением, кто с недоумением, ожидая ответа. Хильдегард потупила взгляд, лишь искривлённая линия рта выдавала недовольство. Внезапно ожидавший ответа Паннарц заметил, как старая метла, изъятая из дома Хильдегард в качестве улики, бесшумно зависла в воздухе на небольшой высоте. В зале раздались крики, начавшие замешательство. Но для прокурора Паннарца и майстера Ульриха время словно остановилось. Лицо Паннарца словно окаменело, немигающие глаза смотрели на доказательство, выходившее за рамки какой-либо юриспруденции. У поражённого судьи фон Шталленберга не дёрнулась ни единая мышца и ему показалось, что кровь стала стыть в жилах. Майстер Ульрих быстро перекрестился и резко отодвинулся, словно желая отдалиться от чар. Провисев, слегка покачиваясь, какое-то время на небольшой высоте, метла упала на пол, словно нечайно уроненная.