На организменном уровне организации этот этап начался в 1859 году, когда Ч. Дарвин совместно с А. Уоллесом выступили с теорией естественного отбора и тем самым не только доказали сам факт существования эволюции, но и указали механизмы эволюционного процесса. Принятие эволюционных идей большинством естествоиспытателей было подготовлено серией работ предшественников Дарвина, о чем подробно говорится в книге С. Сковрона.
Изучение жизни на биогенетическом уровне организации началось лишь в XX веке и связано с именами Чэпмана, В. Н. Сукачева, Ч. Элтона и ряда других ученых. Элементарной единицей этого уровня является биогеоценоз.
Наконец изучение биосферы - высшего уровня организации живого, начатое В. И. Вернадским (1922-1940) по сути дела лишь еще развертывается.
Как видно существует определенная закономерность развития наук. Новый этап связан с изменением представлений об элементарных единицах, проникновением идей и методов точных дисциплин во все новые и новые разделы естествознания. Открытие элементарных частиц и их превращений привело к замене представления об атоме как элементарной неделимой частице представлением об атоме как о сложной системе (Дж. Томсон, Г. Лоренц). Нечто подобное произошло и в биологии. На смену представления о клетке как элементарной структуре пришло представление о клетке как о сложнейшей системе с внутренним механизмом регуляции жизненных процессов. На смену морфологической концепции вида пришла концепция биологического вида, мы насчитываем сейчас не менее десятка различных типов видов.
Блестящий взлет молекулярной биологии последнего десятилетия, начавшегося в 1953 году (гипотеза Крика и Уотсона о генетической роли нуклеиновых кислот) и завершившегося расшифровкой кода аминокислот (Ниренберг, Маттей, Очоа) в 1962 году, был подготовлен всем предшествующим развитием генетики XX века. Эти успехи биологии на молекулярно-клеточном уровне позволяют перейти к изучению следующих, более высоких уровней
организации жизни. Напомним здесь высказывание одного из творцов современной молекулярной биологии Ф. Крика: “все чувствуют, что наступает конец определенной эры в развитии молекулярной биологии. Если открытие структуры ДНК ознаменовало конец начала этой эры, открытие Ниренберга и Маттей положило начало ее концу”.
Ныне центральной проблемой биологии становится проблема развертывания генетической информации в процессе индивидуального развития, - проблема эмбриологическая. Именно здесь в области эмбриологической генетики, биохимии онтогенеза следует ожидать самых выдающихся открытий в ближайшие годы.
Попытаемся заглянуть в завтра. Можно с уверенностью сказать, что от проблем онтогенеза биология перейдет к изучению закономерностей исторического развития - филогенеза. Почва для нового качественного скачка эволюционной биологии в значительной мере подготовлена. Упомянем здесь о синтезе генетики с теорией эволюции, происшедшем в 20-30 годах благодаря исследованиям Т. Моргана, Н. И. Вавилова, С. С. Четверикова, С. Райта, Д. Холдена, Н. П. Дубинина, Д. Д. Ромашова, Дж. Хаксли, Н. В. Тимофеева-Ресовского, И. И. Шмальгаузена, Ф. Г. Добржанского, Дж. Г. Симпсона, Э. Майра и многих других ученых.
Новейшие достижения молекулярной биологии позволяют по-новому взглянуть на механизмы эволюции. Расшифровка аминокислотного кода, открытие молекулярного механизма обратных мутаций (Яновский) вкладывает новое содержание в закон гомологических рядов наследственной изменчивости Н. И. Вавилова точно так же, как открытие причин периодичности свойств элементов Э. Резерфордом и Н. Бором дало новое, более глубокое содержание периодическому закону Д. И. Менделеева. Первостепенное значение для понимания эволюции имеют открытия видоспецифичности структуры белков, природы мутантных гемоглобинов человека и т.д. И вместе с тем час эволюционной биологии еще не настал, более того, не все еще видят близость этого часа.
Вот почему появление книги профессора С. Сковрона кажется нам глубоко симптоматичным. Если до сих пор книги по эволюции писались зоологами, ботаниками, популяционными генетиками, сравнительными анатомами и сравнительными эмбриологами, то есть представителями так называемых “описательных” дисциплин, то эта книга принадлежит перу экспериментатора.