─ Брось это. Я не устала, ─ отмахивается она.
─ Ну как это? Ты почти весь день одна трудилась, наверняка даже обед свой не съела.
─ Нет аппетита, ─ тихо отвечает она, не поднимая головы.
Она обеспокоена. Визит Владимира и для нее не прошел бесследно.
─ Ма-ам, ─ протягиваю я. ─ А ты ничего не хочешь мне рассказать?
─ Например?
─ Например, про моего отца.
─ А о чем тут можно говорить? ─ она вскидывает на меня хмурый взгляд. ─ Ты и так знаешь, что у тебя его нет.
─ У всех есть отец, ─ вздыхаю я. ─ Просто я не знаю, кто он. А вот ты, по всей видимости, знаешь.
─ Варя, на что ты такое несешь? ─ раздражается мама, поднимается со стула и идет в холодильную камеру поставить готовый букет. ─ У тебя от жары что ли рассудок помутился? Давай уже, берись лучше за работу, раз пришла. А всякую чушь не надо болтать.
Ясно. Она наверняка что-то скрывает, а я точно не добьюсь от нее правды. Теперь надежда только на Владимира. Лишь бы только он не позвонил, пока мама будет здесь.
На улице темнеет, а с работой еще не покончено, и я обращаюсь к маме:
─ Ну все. Я твой начальник, и я говорю тебе отправляться домой. Немедленно.
─ Ишь ты, как заговорила, ─ усмехается мама, завязывая бантик из ленты.
─ Да, мам, заговорила. Ну нельзя весь день работать без отдыха. Надо себя немножко поберечь. Если уж не ради себя самой, то ради меня и внука. Как я буду сама справляться, если ты подорвешь свое здоровье? Не надо перетруждаться, пожалуйста. Я сама закончу с букетами, их немного осталось.
─ Ладно, уговорила, ─ соглашается мама и выпрямляется на стуле, хватаясь за поясницу. ─ Хоть пояс из собачьей шерсти надевай в такую жару. Весь день спину ломит.
─ Тем более надо скорее идти домой, ─ отзываюсь я. ─ Вечером разомну тебе сниму и мазью обезболивающей помажу. Должно помочь и без всяких поясов шерстяных.
─ Хорошо, Варюш, я пошла. Заканчивай быстрее и приходи домой. Если что ─ обязательно мне звони, ─ проговаривает мама, целует меня в макушку и уходит.
Теперь можно выдохнуть и ждать звонка от Владимира. И я почему-то уверена, что он обязательно позвонит.
Снова остаюсь одна. Но теперь от беспокойных мыслей меня отвлекает работа. Это вообще лучшее средство для того, чтобы ненадолго сбежать от проблем. Я так и спасалась первые месяца, когда Никита совершенно не выходил у меня из головы. Днями я была постоянно чем-то занята, но каждый вечер, когда ложилась спать, грустные мысли снова возвращались ко мне, и я рыдала в подушку. Странно, но слезы немного облегчали мою боль.
А потом я перестала плакать и даже не заметила, в какой момент это произошло. Я не смогла избавиться от чувств к Никите и тоски по нему, но у меня получилось смириться со своими чувствами. И грустные мысли стали неотъемлемой, но привычной частью моей жизни.
Мелодия на моем телефоне звонит резко и неожиданно, отчего я вздрагиваю. Хватаю телефон со столика и с надеждой вглядываюсь в экран. Номер не определился. Надеюсь, это Владимир.
─ Слушаю, ─ дрогнувшим от волнения голосом отвечаю на входящий звонок.
─ Добрый вечер, Варя, ─ раздается уже знакомый мне мужской голос. ─ Звоню по вашей просьбе. Не отвлекаю, надеюсь?
─ Нет-нет, не отвлекаете. Я ждала вашего звонка, ─ спешно тараторю я. ─ Спасибо, что не проигнорировали мою просьбу.
─ не смог проигнорировать. Вот только Мария вряд ли обрадуется нашему разговору, ─ хмуро произносит он.
─ А она и не узнает, не волнуйтесь. Я ей точно не скажу.
─ Хорошо. Так о чем вы хотели поговорить со мной?
─ О своем отце, ─ нерешительно отвечаю я и раздумываю над тем, как правильнее будет задать вопрос. ─ Понимаете, мама никогда не говорила мне, кто мой отец, но я хотела бы узнать. И как я поняла из ваших слов, вам что-то известно о нем.
─ Извините, Варя, но тут мне нечего вам сказать, ─ вздыхает он. ─ Мы расстались с Машей много лет назад, а о ее дальнейшей жизни я ничего не знаю.
Так они встречались? Очень неожиданно и странно. А ведь мама сказала, что они просто старые знакомые.
И тут в голову закрадывается мысль, которая буквально выбивает почву из-под ног.
─ Скажите, пожалуйста, а сколько лет назад вы расстались?
─ Да вспомнить бы, ─ задумчиво произносит он, ненадолго замолкает, а затем отвечает то, что я уже ожидала услышать: ─ Лет двадцать пять назад.
Замираю с открытым ртом. В памяти всплывает образ Владимира, и я начинаю понимать, как мы с ним похожи. Карие глаза с таким же разрезом, темные волосы, пухлые губы… Этими чертами я пошла совсем не в маму, а в своего отца, с которым, по всей видимости, сейчас разговариваю.