В ресторане творил полумрак. Половина бывших школьников, изрядно подпивших, кто песни пел, кто бил себя в грудь, клянясь в любви и верности, а кто и, просто, спал. В какой-то момент на танцполе остались две пары: Люся с Володей, уже переодевшемся в гражданку, и Лариса с Максом.
- Давай поменяемся партнёршами, - предложил математик. - Для разнообразия.
Люська дёрнулась, но выпендриваться не стала.
- Всю жизнь мечтала познакомиться с морским офицером. Не ревнуй, милый, - заплетающимся языком прокукарекала Ларочка.
- Люда, я не рассказывал ей ничего о тебе. Тем более, мы тогда ещё и не встречались. Что взбрело в голову этой фантазёрке? - Макс прохрипел эти слова сразу, как будто они у него на кончике языка готовились к старту и "пли"...
- Вы считаете, мне это интересно? Тем более про фантазии. Я предпочитаю сегодняшний день и планы на будущее без всяких профанаций. Одним словом, мы разговариваем на разных языках, и ценности у нас, видимо, тоже разные. Я ценю в людях ум, честность и искренность. Ой, извините, что-то я не туда, шампанское, видимо. Как поживаете, Максим Эдуардович?
- Людмила, сейчас же прекрати. Я тебе не гуру, я - друг. Давай домой провожу, пора уже. Да и мороз под тридцать, а я на машине.
- Меня Володя проводит, для этого есть такси. И потом, ваша сожительница - Карлсон? Она живёт на крыше, и сама долетит? Карлриса. Точно, ей подходит: Лариска, у которой сносит крышку. Поаккуратнее с ней, а то нафантазирует, не разгребёте, уважаемый. Алёшкин, нам пора. Всего хорошего, Максим Эдуардович! Привет Москве.
Проклятый сапог никак не застёгивался. Володя, боясь порвать колготки, и так и эдак крутил собачку змейки, всё мимо, какая-то нелепая ситуация, страшно смущающая будущего морского волка. Люська, устав прыгать, уселась. А бравый моряк стоял перед ней, как принц перед Золушкой, и всё заглядывал в глаза девушки, извиняясь и балдея одновременно. Да он бы всю жизнь так перед ней простоял. Завтра Володя обязательно расскажет Люсе о своей тайне, о его чувствах к ней, вспыхнувших ярким огнём, теперь уже серьёзно, по-взрослому. Сегодня неудобно, они оба устали, для объяснений нужна романтическая обстановка. И он уже кое-что придумал...
- Какие шикарные сапоги, итальянские, небось, с армянского рынка? – Какой же неприятный голос у пассии Максима.
- Конечно, вам, видимо, хорошо известен ассортимент этой помойки, раз вы так хорошо разбираетесь что к чему. - Парировала Люся.
- А что тут разбираться? Всё, что не фирма (ударение на последнем слоге) - помойка. А на мне только брендовая одежда, и я могу отличить помойных крыс от благородных шиншилл. - Отбила удар Лариса.
- Ну тогда вы должны знать, что самую лучшую обувь в Москве делают именно армяне. Мне она не по карману, приходится обходиться Италией. Да и шубы из зверей, будь то крысы или шиншиллы, я не ношу. Ну что, Володя?
- Нужна свечка, - Максим стоял, держа в руке огарок. - Сможешь? — Это он моряку.
И действительно, молния поддалась. Все разъехались по домам. Алёшкин доставил Люсю до подъезда, хотел поцеловать, она аккуратно отстранилась, улыбнулась и вошла в парадное. Движение, крепкое объятие и её губы, попавшие в плен горячих, обжигающих, жадных губ... Максима.
- Ты что, обалдел? — Вот и перешла на ты. - Что ты себе позволяешь? Я, разве, давала тебе повод?
Она еле вырвалась, поняв, что её засасывает в пучину неизведанного доселе наслаждения, ноги подкашивались, сердце затихло, замерло, прислушиваясь к новым, таким вкусным ощущениям. Но мозги... Они встали на защиту разума и выволокли Люську на свет божий.
- А для проявления чувств повод не нужен. Я же вижу, как ты смотришь на меня, как реагируешь на эту дурочку, ревнуешь меня к ней, разве не так?
- Даже если и так, это не даёт тебе право, по-пиратски, не спрашивая, лезть ко мне в душу. Да ещё и в грязном подъезде. Фу...
И взлетела на этаж, где уже открылась дверь, и Алёшка орал, спрашивая, ну, где она уже там. Они с Артёмом и Риткой не пошли в ресторан, сидели небольшой компанией у Алексея, ржали, фотографировались, даже, целовались кое-кто с кое-кем. И ждали Люську. Праздник продолжился и затянулся до утра. А когда они проснулись, мама Лёшки преподнесла Люське букет шикарных гербер, красных, ярких, в зелени и такой же упаковке. От поклонника. А в нём записка: "Прости..."
Уезжала Люська совершенно в разболтанном состоянии. Макса она больше не видела, а его "возлюбленную" встречала везде. Её было очень много, и Ритка установила, что Ларка следит за Люсей. А с Максом их никто не видел. Говорили, что он с Виктором уехал в горы, оставшееся время посвятить лыжным спускам. И без пассии, которая на всех перекрёстках оповещала всех и вся, что у неё скоро свадьба, и они уедут куда-то туда, на крышу к Карлсону.