- Можно тебя в щёчку поцеловать? Быстрее заживёт. – И, не ожидая ответа, поцеловал в губы, очень осторожно, чуть прикоснулся.
Но я почувствовала привкус и крови и йода. И вспомнила о мяте и о чём-то ещё, что я люблю.
- Ты… - Пискнула я.
- Всё, пока, Валерия Трофимова, умная и красивая девочка-мечта. – И чмокнул в ободранную щеку.
И ушёл. Я не успела ни среагировать, ни дать отпор. Потом мы виделись на встрече выпускников в феврале. Он много танцевал с Иркой и с кем-то ещё, зажимался по углам, хохотал, находился в превосходном настроении и великолепном расположении духа. А я ушла, мне было неинтересно и даже противно, когда он смотрел в мою сторону, ухмыляясь и, при этом, обнимал за талию очередную девчонку.
Чем не второе предупреждение?
Я уехала на всё лето в Крым, а потом в Москву, нужно было поступить на подготовительные курсы. Впереди последний год учёбы в школе, надо готовиться к взрослой жизни, как говорила мама. По настоянию родителей Лерочку ждал строительный институт. И только туда меня отпускали из нашего города. Папа даже собирался снять комнату, переселив на некоторое время и маму, пока я освоюсь. А мне хотелось заниматься моделированием, шитьём, вязанием. Я любила рисовать, придумывать, организовывать выставки, показы, одевать кукол, делать руками всякие поделки и внедрять в жизнь подсмотренные дизайнерские проекты, не умея, пока, проектировать сама. И мы решили с мамой, что учиться я буду по папиной линии, но найду возможность заниматься и любимым делом, и обучаться этому. Слава богу, всяких курсов, развивающих программ и заочных форм обучения в столице было предостаточно. На том и порешили, а время покажет.
Москва закружила сразу. Поступив, я поняла, что учиться несложно, но уж первые два года точно. И пока мамочка кормила, стирала, убирала, я умудрилась закончить два первых курса за год. Папа был в восторге. Тем более что курсом старше училась моя подружка Наташка и сын его коллеги, Виктор Пичугин, с которым мы были в очень хороших, дружеских отношениях. Он тоже обрадовался, что мы теперь будем вместе грызть гранит науки. Да и мама успокоилась, поселив Наташку со мной. Вот так и получилось, что к третьему курсу мне исполнилось только-только восемнадцать, Наталье – почти двадцать, а Виктору – двадцать один. Он и рассказал, вспоминая наших общих друзей и знакомых, что Роман Трошин учится в космической академии, здесь, в Москве, а не в нашем родном военном училище. А я и не знала, ничего не знала о нём. А он был уже на четвёртом курсе, стал старшиной, золотые погоны носил с гордостью. Будущий офицер пользовался успехом у женщин, попадая в разные смешные и непредсказуемые ситуации, о чём рассказывал с юмором и не очень заботясь о достоинстве той или иной подружки. Виться пересказывал, тоже веселясь.
- Вы что, действительно считаете, что вот так неуважительно отзываясь о девушках Трошина поступаете как настоящие мужики? «Хероу», одним словом. От тебя, Виктор, никак не ожидала.
- Да нет, Лерочка. Просто эти «девушки», как ты их назвала, атакуют КПП (контрольно-пропускной пункт) с утра до вечера, не скрывая своих намерений. Курсанты даже сделали себе лаз в стене, секретный, чтобы не встречаться с ними. Но они оказались такими пронырливыми, каждый раз придумывая новые способы оболванивания и ловли потенциальных женихов, из-за чего и происходят всяческие нелепые случаи. – Пичугин зарделся, уцепив неодобрительный взгляд Наташки. – Мы ничего такого… плохого... не думали мы… - Совсем потерялся парень.
Девчонки рассмеялись.
- Вон кто-то с горочки спустился, - вдруг пропела Наташка, глядя в окно.
Мы пришли с занятий, вечер оказался совершенно свободным, что для меня было царским подарком. Ведь Лерочка училась ещё и на заочном отделении в институте лёгкой промышленности, куда меня взяли тоже сразу на третий курс, так сказать, авансом. Я предполагала закончить следующие два тоже за год, спецпредметы начнутся только в конце четвёртого, а общие совсем не сложные во втором учебном заведении. Но всё требовало времени, а его у меня не было, не хватало катастрофически. Спасибо Наташке, она взяла на себя все бытовые проблемы. Но очень сетовала, что питаюсь я плохо, гастрит не за горами. И постоянно ставила ультиматумы: «Не поешь, не пойдёшь». Да я и сама стала замечать круги под глазами, серый цвет лица, всё время сползающие джинсы, ввалившиеся щёки. На воздухе совсем не бывала, спорт забросила, даже фрукты, любимые, и те не лезли в горло. И решила делать хотя бы один выходной, высыпаться, бегать или ходить в бассейн, на худой конец, заниматься дома. Что я сейчас и делала, чтобы уже не осталось никаких препятствий для отдыха.