- Рома, тут, наверное, камеры. – Изнывая от наслаждения, пролепетала я.
- Пусть завидуют, моей красотке есть, чем убить наповал. – Он повернул меня к себе, по очереди захватив губами и так готовые подчиниться любой его воле непослушные сосочки. – Но смотреть на тебя буду только я. – И надел назад бюстгальтер, поправил и застегнул молнию, наконец.
Господи, я сейчас взорвусь. Ну, вот что он делает? Я не доживу до вечера…
Царские подарки не заканчивались. Роман не принимал никаких возражений и, одев меня в красивое платье, выбрал туфельки, классические чёрные лодочки, мечту всей моей девичьей жизни. И уже в ресторане, встав передо мной на колено, протянул кольцо. Я ахнула. Совсем недавно мы были в ювелирном с Наташкой и Виктором, дурачились, примеряли всё подряд, пока нас не выгнали. Но я успела поставить всех в известность, что не люблю золото, и показала свои предпочтения. Особенно мою душу поразил кружевной перстенёк с кораллами, очень красиво расположенными в серебряной сетке.
- Валерия Трофимова, я люблю вас. – Он поцеловал пальчик с кольцом и прижал мою руку к своей щеке. – Выходите за меня замуж.
Подошедший официант поставил около меня вазу с белыми розами, внутри которых красными было выложено сердце. А моё и биться перестало…
Ромка потом признался, что перешёл на вы от волнения. А когда молчание затянулось, очухался.
- Лера, ты станешь моей женой? – Уже с тревогой переспросил он.
- Да, конечно, да. – Я обняла ладонями его лицо и поцеловала. – Я очень тебя люблю, дорогой мой человек.
Этой же ночью я стала женщиной. Это обстоятельство уже намертво связало меня с Трошиным, пробудившим в моём теле искреннее желание принадлежать только ему, получая в ответ все прелести взаимной любви, своими чарами сводившей нас с ума. Чудо, обыкновенное чудо!
Какими же счастливыми были эти дни, самые лучшие в моей жизни. Несмотря на то, что пришлось много заниматься, навёрстывать упущенное, виделись мы только вечером, да и то не каждый день, встречи наши, наполненные новым смыслом, приносили море радости, возможность чувствовать рядом родного человека. Любовь праздновала победу!
В феврале, во время студенческих каникул, мы объявили о своём чувстве нашим родителям, свадьбу наметили на лето, а из-за свадебного путешествия наши предки чуть не поругались. Ромка не допустил раздора.
- Вы не забыли, я будущий офицер космических войск, какая Турция? Мы поедем в Питер на белые ночи. Да, Лер?
Я кивнула и опять подивилась, как он узнал о моём желании?
Оказавшись в родном городе, пропустить очередной вечер выпускников мы не могли. Приехали Наташка с Виктором и предложили пошухарить, не рассказывать всем, что мы – уже состоявшиеся пары. Девочки пришли с одной стороны, мальчики – с другой. Ко мне сразу присосался Серёжка, гитарист и балагур, к Наташке – её одноклассник. Но мы старались общаться со всеми, танцевали, попивали шампанское и поглядывали в сторону наших мужчин. И Витька, тоже, посматривал на свою Наташку. А мой дорогой в какой-то момент уцепил Ирку и пропал из поля видимости. Это он так наводит шухер? У меня всё похолодело внутри. И я пошла, куда? Чёрт его знает, пошла и пошла... За мной выскочил Серёжка, предложил прогуляться по школе, видимо, надеясь зажать в одном из углов. Не до него, в душе начинал разгораться фитиль недоумения, нехорошего предчувствия. Ноги понесли в кабинет, бывший когда-то закреплённым за классом Сергея и Ромки. И, услышав девичьи смешки и до боли знакомый голос, я рванула дверь как раз в тот момент, когда мой Ромочка, прижимая за талию Ирочку, выгнувшуюся как лук без стрел, высасывал её прыщики…
Мир упал мне на голову, планета Земля слетела со своей оси, перепутав в мозгах все направления, азимуты, части света и устои человеческих отношений. Господи, что это? Зачем? Почему? Что я ему сделала? За что? Как же так можно? Очнулась я, почему-то, под подъездом Наташки, в трясущем состоянии, в платье и туфлях, с мокрым от слёз лицом. На улице минус двадцать, а в моей душе - плюс сто по Цельсию. Господи, сколько же я прошла? И дома у них никого, окна не горят, домофон не отвечает. Куда теперь? Рядом находился ж/д вокзал, и я пошла туда. На меня посматривали прохожие в шубах и пальто, только что не крутили у виска. А на вокзале отправили в линейное отделение. Молодой лейтенант пожалел Леру, накинул на плечи свою куртку, толстую и очень тёплую.